Читать «Новые идеи в философии. Сборник номер 17» онлайн - страница 2
Коллектив авторов
Аристотель утверждает, что животное отличается от человека именно тем, что оно неспособно придавать смысл словечку есть. Метафизика отвечает на следующий вопрос: что надо утверждать? что должно существовать? раз существует вот это сущее, которое не есть все сущее, просто сущее. Первая философия не что иное, как рефлективная оценка богатств, которыми, не подозревая их ценности, обладает всякий рассудок со времени своей первой самопроизвольной деятельности.
Будучи непосредственным, понятие сущего не может быть определено. Это было бы сведением его к понятию более простому, лучше известному, спецификацию которого оно составляло бы. Будучи самой общей из возможных, самопроизвольно являясь рассудку, мысль о сущем не может быть зависимой от более общего рода. Самое большее – она могла бы составить самый высший род.
Достаточно минутного размышления, чтобы показать невозможность этого. Видовое отличие есть понятие, которое необходимо внешне по отношению к родовому понятию. Оно образует сложное логическое целое с родом, снаружи определяя последний положительным образом. Человек – разумное животное: вот определение. Человек сведен на более простое понятие: животное. Последнее определено понятием, которое, как таковое, ему чуждо: видовое отличие – разумное. Это логическое прибавление в собственном смысле, потому что оно внешне понятию животного.
Между тем, все, что может определить смутное понятие сущего – тоже сущее. Никакая вещь не может прибавиться сама к себе. Дифференциация сущего, определенное сущее, не есть, собственно говоря, прибавление, сделанное к сущему. Что может быть вне сущего? Ничто. Но ничто не способно служить различению, так как оно не имеет никакого объективного положительного содержания. Мы стоим здесь перед знаменитой в истории греческой философии логической апорией, которая побудила Парменида исповедовать свой радикальный монизм. Изменение, множественность включают в себя не сущее. Чтобы изменяться, нужно не быть тем, чем становишься. Множественность существ предполагает, что одно не имеет того, что подлинно составляет другое. Следовательно, заключал Парменид, так как вне сущего только ничто, то изменение, множественность существ – только чувственные иллюзии. Они не могут быть одобрены нашим разумом. Сущее едино, всегда тождественно себе самому.
Таким же образом Спиноза утверждал, что субстанция включает в себя целое атрибута, реализацию которого она составляет. Она бесконечна в своем роде и, следовательно, безусловно неспособна произвести другую субстанцию. Отсюда – пантеизм Спинозы.
И все-таки, разве не реальна множественность существ? Разве не существует становление? Разве живая субстанция не производит своего единства? Очевидно, да. Это факты, которые не могут быть подвергнуты сомнению. Во имя теории, хотя бы метафизической, нельзя отвечать изречением, которое приписывают некоторым доведенным до крайности спорщикам, приверженцам дедукции: nego experientiam (отрицаю опыт).