Читать «Царица Армянская» онлайн - страница 192
Серо Николаевич Ханзадян
— А то ведь утверждают, что вы, цари, происходите от богов и их
именем проповедуете, будто всяк поднявшийся против царя поднялся и против
богов.
Тут уже царица не удержалась и чисто по-женски — звонко и от души —
рассмеялась.
— Это так, Арбок Перч. Но вспомни: для утверждения одной истины надо
придумать сотни лживых уловок. О наивные недоросли, ваша беда не столько в
царях и властителях, сколько в вас самих. Да, да, в вас. Вы безвольны.
Верите всякой лжи и иллюзиям, а не в природу человека, в его
неприкаянность от рождения. Вот вы — разбойники. Ведь вы — вероотступники,
а проповедуете верность?..
— Я направляю свое копье против богов и против тех людей, которые
сеют ложь!..
Мари-Луйс вдруг посуровела... «Стоило ли принимать этого мятежника и
затевать с ним беседу?» — подумалось ей. Но она ощущала, что перед ней
человек сильный, наделенный разумом. В нем что-то есть, но таких надо
убирать в первую очередь. В одном роднике не может быть и сладкой и
горькой воды. Если спросить у этого гордеца, отчего у нас пустые души, он
не ответит. Остается только смеяться и стенать. А где же при этом
сотворившие нас боги? Ничто, даже преображение природы, не в силах
изменить человеческой сущности. Каждое создание остается таким, каким оно
сотворено, и не может выйти за пределы определенных ему природой границ...
Мари-Луйс вдруг улыбнулась.
— Ты вспомнила что-то необыкновенное, божественная? — спросил Арбок
Перч.
— Давнюю историю, — сказала она доверительно. — Когда я уже была на
выданье, меня повезли в храм богини Эпит-Анаит. Таков обычай, сказали мне,
девушки из знатного сословия должны, прежде чем выйдут замуж, принести
свою девственность на алтарь богов.
— Знаю, это отвратительный обычай. Он и сейчас кое-где соблюдается.
— Я не пожелала подчиниться такому установлению. Жрец-настоятель
попытался запугать меня угрозами, дескать, небо обрушит небывалые беды на
поля моего отца: они проржавеют от безводья и перестанут быть
плодородными, а земли будущего супруга обернутся сплошной солью. И много
еще чем запугивал, но я настояла на своем...
Царица умолкла и погрузилась в воспоминания...
Когда жрецы в том храме требовали, чтобы она пожертвовала своей
девственностью, вдруг перед ней возник Таги-Усак, юный, прекрасный, в
ореоле густых кудрей. «Пусть проржавеют земли твоего отца, Мари-Луйс, —
сказал он ей, — пусть засолится почва на полях твоего будущего супруга,
пусть рухнет мир, только ты не жертвуй собой!..»
Они тогда вдвоем убежали из храма. Помнится, она плакала, а Таги-Усак
ее утешал...
И теперь тоже вдруг стеснило грудь, того и гляди, заплачет. Ведь он
здесь сейчас, Таги-Усак, в Хагтариче! Зачем он здесь, совратитель моего
спокойствия? Отчего не пал от руки разбойников, которыми кишмя кишат все
дороги и тропы?!
Видно, никогда ей не избавиться ни от него, ни от мыслей о нем. Как
ни старается, не может она его возненавидеть... Ну, а этого мятежника, что