Читать «Всадник авангарда» онлайн

Роберт Маккаммон

Роберт Маккаммон

ВСАДНИК АВАНГАРДА

Кей Си Дайер посвящается.

Спасибо за помощь, спасибо за ободрение.

И еще за то, что показала мне серебряного лебедя.

Часть первая

СЕРОЕ ЦАРСТВО

Глава первая

Краб осторожно перебегал от камня к камню в жидкой темноте. Мир за пределами его панциря был ему неведом и неинтересен. От кого он родился, к чему стремится — эти вопросы его не волновали. Ощутив вкус холодного океанского течения и в нем — желанный след мяса, он изменил курс и стал медленно пробираться к добыче по илистому дну.

Опять через камни, трещины и впадины, боком, боком, сползая вниз и снова поднимаясь наверх, поводя клешнями туда-сюда, как свойственно ракообразным. Дрожь перламутровых раковин пробежала по устричной отмели от его передвижения, будто моллюски в бесчувственном сне ощутили тень кошмара там, где не бывает тени. Но краб ушел дальше, недолгая паника, слегка пробудившая устриц от забытья, тут же стихла, и жизнь пошла своим чередом.

Куда бы ни устремлялся краб, его клешни вздымали вихрики ила. Твердоспинный целеустремленный обитатель дна не знал, что полная луна рисует на воде нью-йоркской гавани серебристые узоры, что сейчас февраль тысяча семьсот третьего года, что лампы горят в этот субботний вечер в окнах крепко сколоченных домов и обветренных таверн Манхэттена, что холодный ветер с северо-запада треплет крыши. Он знал только, что в плещущем непроглядном илистом рассоле пахнет чем-то съедобным, и неуклонно двигался вперед неуклюжим шагом, без всякого плана.

Поэтому, когда внезапно ил под ним разверзся, выскочили щупальца, и то, что казалось твердью, затряслось в жадном восторге, — кого было винить ему, кроме себя, когда щупальца обвили панцирь и перевернули его, когда клюв осьминога стал вгрызаться в подбрюшье, и запоздалое, предсмертное понимание хлестко ударило по нервам, будто вонь тухлой селедки? Краб честно пытался удрать, но шансов у него не было. Кусочки плоти полетели в стороны, его поглощали жадный клюв и бесстрастный океан, и мелкие рыбешки бросились подхватывать ошметки, а осьминог прижал добычу крепче, как ревнивый любовник, и забился в дыру под двумя смыкающимися камнями. Таким образом, останки краба оказались в еще более темном месте, чем раньше, и одинокий путник прекратил существование.

Осьминог, закончив трапезу, сидел в своей норе. Он был стар и медлителен и по-своему возмущался тем, как несправедливо обошлось с ним время. Но сейчас ему посчастливилось хорошенько попировать.

Однако сытости хватило ненадолго, и в утробе снова начал просыпаться голод. Осьминог извлек себя, щупальце за щупальцем, из устеленного панцирями убежища и снова выдвинулся на поле боя, дрейфуя туда и сюда как пятнистое облачко, выискивая клок ила посимпатичнее, куда мог бы зарыться. Там он дождется следующего неосторожного обитателя дна, и горе в эту ночь крабам и мелкой рыбе!

Целиком сосредоточившись на передвижении и голоде, осьминог миновал скопление камней, где ржавел застрявший якорь голландского судна, давным-давно оторвавшийся во время шторма. Создание, обитавшее в этих камнях, ощутило присутствие пищи, тут же пробудилось от забытья, плеснуло хвостом из стороны в сторону, молнией бросаясь вперед. Пасть групера сомкнулась на луковичной голове добычи. Брызнуло тревожное чернильное облако — но поздно, слишком поздно, — и осьминога втянуло в хищную пасть, размололо тяжелыми зубными пластинами. Проглоченные одним движением, исчезли щупальца. Рыба пообедала настолько аккуратно, что мелким побирушкам не осталось ни единого клочка. В экстазе победы групер поплыл над самым дном, задевая его брюхом, лениво шевеля хвостом.