Читать «Давай поговорим! Клетка. Собака — враг человека» онлайн - страница 3

Мариночка, услышав, как хлопнула за Варварой дверь, мгновенно залетела ко мне. В ней теперь уже ничего не было от заспанной, растрепанной после вчерашнего загула лимитчицы. Теперь это была лимитчица, аккуратно причесанная, чуть-чуть вульгарно одетая и подкрашенная. Туфли в странном металлическом оснащении сложно звенели, сетчатый рисунок колготок стремительно затягивал взгляд под юбку. Странное женское убеждение, что чем лучше она будет выглядеть в зеркале, тем лучше она будет выглядеть и в глазах следствия. Разгорячена, уже все обдумала, ни до чего не додумалась, нестерпимо хочет посоветоваться.

— Илюша, как ты думаешь, кто его убил?

— А откуда ты знаешь, что его убили? — спросил я быстро, при этом всем своим тоном намекая, что она проговорилась.

Это была, конечно, шутка, но в одной квартире с трупом и деловитым хладнокровным следствием, решительно взявшимся за дело, любая мелочь вырастала до угрожающих размеров. Глаза у Мариночки расширились, она где-то там внутри взвесила эту ситуацию, ни к какому выводу относительно опасности или неопасности для себя не пришла, но пообещала себе быть поосмотрительней впредь. Я попросил ее проследить за тем, чтобы детективы зашли и ко мне, когда переговорят со всеми остальными.

— Конечно, конечно.

— А что делает Равиль?

— Закрылся у себя и не выходит. Все знает и не выходит. Платон Сергеич мне сказал, что он все знает.

Мариночку такое поведение Равиля радовало, оно навлекало на него подозрение и, стало быть, облегчало в каком-то смысле ее собственное положение. Как будто подозрение — это одеяло, которое можно перетянуть. Но эта радость Мариночки была не только эфемерной, но и кратковременной. Расставшиеся наконец с трупом следователи в первую очередь пожелали поговорить именно с ней. Дурной, может быть, знак. Так, по крайней мере, должна была подумать Мариночка.

Снова постучался Платон, побрился и в остальном тоже привел себя в порядок. Что это они как бы бросились заметать следы, как будто боятся, что эти парни из угрозыска могут что-то вычитать именно в их внешности. Почему нервничает наш литератор, я знал. Мне вообще достаточно много о нем известно. Судя по его поведению, он пока еще не отдает себе в этом отчета. Он просто борется с желанием хлебнуть для храбрости, отчего и поглядывает мне под кровать. Нет, решил, кажется, что в данной ситуации запах алкоголя сыграл бы против него. Поговорить мы с ним так и не сумели, хотя времени у нас было предостаточно: у Мариночки следователи провели минут двадцать, у Равиля, очевидно ввиду слабого владения им русским языком, — минут двадцать пять. Понятно, серьезные допросы откладываются на потом. Платон никак не мог сосредоточиться, вернее, никак не мог отвлечься от своих мыслей, неспокойное течение которых иногда отражалось явственно на его благородно испитом лице.