Читать «Полное собрание сочинений. Том 23. Лесные жители» онлайн - страница 106
Василий Михайлович Песков
Мне труда стоило сделать снимок этого дикаря. Помогла банка мясных консервов, к которой добраться можно было только по специально положенному шесту.
Дичающих летом кошек в лесу встречаешь нередко. Ведут они себя, как бандиты. Но на пороге зимы нрав их меняется, возвращаются к человеческому жилью. «Выпадет первый снежок, и они тут как тут — голов семь-восемь сбиваются на кордоне. Забираются на чердак, лезут на сеновал, таятся в сарае. Однажды через трубу прямо в кастрюлю одна угодила», — так курский лесник жаловался на кошек. Я попросил припомнить хоть один случай, чтобы кошка осталась в лесу на зиму. «Что вы! Не выживет!» — был ответ.
Но вот удивительный случай: кошка перетерпела зиму в лесу, причем не мягкую зиму и снежную. В Окском заповеднике при учете зверей по следам обратили вниманье на странные отпечатки лапок. Гадали: кто бы мог быть? Странный след встречался еще не раз, но никто не подумал, что это кошка.
Ее увидели в половодье. Весной леса у Оки заливаются на громадных пространствах. И лишь «горы» остаются сухими. Горами зовут тут маленькие незатопляемые островки суши. На одних спасаются зайцы, еноты, лисы, на других токуют тетерева. Тимошкина Грива — как раз такой островок. Орнитологи заповедника загодя поставили на «горе» шалаш и очень надеялись понаблюдать из него токовище. Но тетерева почему-то на остров не опускались. Что-то мешало тетеревиным свадьбам. Стали оглядывать островок и обнаружили кошку.
Утром мы сговорились посетить Тимошкину Гриву. Это была полоска суши с желтой прошлогодней травой и соломенным шалашом. Крутом в воде — ветлы, дубы и липы. Взлетели с деревьев тетерева. А где же тот, кто мешает нм токовать на земле? Оглядели остров, оглядели шалаш.
Никого. Еще раз прошлись по суше. Чудеса в решете! Исчезла куда-то кошка. Пожимая плечами, уже направились к лодке, как вдруг у самой воды под наклоненным пучком прошлогодней травы мы увидели кончик хвоста. Он чуть подрагивал. Поняв, что ее обнаружили, кошка пулей метнулась поперек суши, кинулась в воду, поплыла и уже с дерева глянула желтыми злыми глазами. Это был пушистый темно-серого цвета зверь, одичавший в лесу совершенно.
Мы поискали на острове перья и не нашли. Видимо, пищей зимой и теперь, в половодье, служили домашнему дикарю мыши. Это обстоятельство смягчило приговор, который обычно выносят одичавшим собакам и кошкам. Да и жалко терпящего бедствие. Потоптавшись, решили кошку не трогать. Это был маленький мимолетный конфликт чувства и долга, которые часто борются в человеке.
Фото автора.
В объятьях двух рек
У впаденья одной реки в другую на карте часто увидишь город или хотя бы небольшое селенье. Когда-то дорог не было — «ходили» водою. А узкие длинные междуречья часто рождают особую среду для жизни, иногда даже цивилизацию — вспомним Месопотамию между Евфратом и Тигром.
Особый мир жизни за тысячи лет сложился меж Волгой и левым ее рукавом Ахтубой. Строго говоря, Ахтуба — часть Волги, но есть у нее «автономия» — вытекая из Волги, река самостоятельно впадает в Каспий и кое-чем отличается от материнского русла. А пространство между рек где широкое — более тридцати километров, где узкое — шесть километров.
