Читать «Бел-горюч камень» онлайн - страница 19

Алчная печь поглощала поленья, как хищник мясо. Подбрасывая уголь в остывающее жерло, Мария всякий раз дивилась дальновидности мужа. За день до смерти Хаим пристроил в печи колосники для отсева прогоревшего шлака, словно предвидел, что жене придется использовать кроме дров уголь.

Выход тепла из трубы перекрывался заслонкой. Не до упора – горящий уголь выпускает угарный газ, но все равно в воздухе каморки витал едва уловимый запах отравы. Мария закладывала в ушки девочки ягоды размороженной брусники – народное снадобье против угара. Растерев затекшее тельце ребенка кусочком жеребячьего жира, она мелкими порциями согревала молоко в защечной болтанке и, стараясь не пролить ни капли, вдувала жизнь в раскрытый по-птичьи ротик…

Летом барак, стоявший в болотистой низине, разбух от сырости. Мария сняла с окна вторую раму, надеясь, что комната хоть немного будет проветриваться. Тогда, несмотря на тщательно промытые карболкой стекла, в мельчайшие оконные щели стали проникать мухи и комары. Кто-то посоветовал повесить вместо шторок нарезанные лентами газеты, покрытые растопленной еловой смолой. Эти кладбища насекомых быстро превращались в мохнатые шарфы. Мария меняла липучки, как только удавалось сбегать в лес за смолой.

Но куда страшнее были нашествия грызунов. От шумного ночного писка и шебуршания у женщины заходилось сердце. Не раз проносились слухи, что крысы то ли в Якутске, то ли в какой-то деревне объели лицо и ручки младенца, оставленного в одиночестве. Тварей могла приманить к Изочке тряпично-лепешечная закрутка, к которой девочка привыкла, как к пустышке, поэтому Мария, уходя, настораживала вокруг тахты мышеловки-плашки. Вечерами в комнате охотился одолженный у соседей кот. Возня в углах прекратилась, когда жильцы, измученные бессонницей, додумались рассыпать в подполе толченное со стеклом и ядом зерно.

Опасаясь всяческой заразы, Мария до бумажной белизны выдраивала песком половицы, протирала тахту керосином, отпугивающим клопов. Керосин считался универсальным средством. Кроме дезинфекции, его применяли для лечения педикулеза, язвы желудка и простуды. Стоило закутать шею смоченной в керосине тряпкой и потерпеть ночью щиплющую боль, кашля наутро как не бывало. Но керосином изгоняли простую ангину, а лекарств от инфлуэнцы не имелось никаких, и накатывающие с запада эпидемии уносили десятки детских жизней каждую осень и весну. Не так давно инфлуэнцу начали называть гриппом – по имени вируса, вызывающего эту болезнь. По слухам, противогриппозные прививки плохо защищали, да и ставили их детям только в Москве, далекой, как чужая планета.

В журнале «Работница» Мария вычитала рекомендацию почетного академика Николая Федоровича Гамалея и по его рецепту смазывала ноздри дочки пеной хозяйственного мыла для профилактики от гриппа. Девочка сопротивлялась, чихала и плакала, зато ни разу не заболела. Привязанная веревками к тахте, она до прихода матери целыми днями возилась с креплениями, тщась развязать хитроумные узлы.