Читать «Лавровы» онлайн - страница 99

— Чего они дурака ломают? Почему не кончают мошенников? Я только вчера с фронта — и ничего не понимаю.

Адъютант усмехнулся:

— Попробуй прикончи! Вся солдатня за них.

— Вздор! Это только у нас разиня командир.

— Попробуй! — повторил адъютант спокойно и просел пальцами по мягкому, чуть ожиревшему подбородку.

— В июле ведь в руках у нас главари были. Зачем не перевешали?

— Ленина они скрыли. Да и попробуй тронь кого-нибудь из них — в клочья нас разорвут. Что им предложить? Войну? Уж на что слюнтяй Керенский, а что с дезертирами делал? Ничего не помогло. А по деревням что делается? Жгут и убивают. Силой землю берут. Я уж не говорю о заводах — это само собой. Вот такими делами эти господа и сильны. Командир ссориться не хочет. Понимаешь?

— Вздор! Рассуждать нечего. Была бы моя воля, я бы этих двоих, что тут сейчас толкались, хлоп из револьвера — и готово! Мастера, видно, настраивать на свой лад.

— А солдаты бы тогда — хлоп все офицерство!

— Страху большевики на тебя нагнали, вот что. Волков бояться — в лес не ходить. Очень все полюбили рассуждать. Самое лучшее рассуждение — пуля. Пустил пулю — и спор окончен. Кто этот штатский?

— Черт его знает! Пролетарий. Клешнев по фамилии. У них много таких. Сотни. Тысячи.

— Однако ты с объявлением приказа не торопишься.

— Объявят без меня.

— Ну, я пошел! — Капитан протянул руку адъютанту. — Может быть, встретимся где-нибудь в настоящем месте. Тут дела неважные. Дома меня не ищи. Смоюсь.

— Прощай, Орлов!

Орлов пошел и вдруг вернулся.

— А если узнаю, что ты большевикам служишь, — в бешенстве закричал он, — найду и пристрелю как сукина сына!

И он скрылся в дверях.

На улице Клешнев закурил и, садясь в машину, сказал поджидавшему тут Мытнину:

— За офицерами слежка — в оба!

— Понятно, — отозвался Мытнин.

— А ты, Коля, оставайся тут в помощь.

Николай сказал Мытнину:

— Что ж, труби сбор. Пришел срок.

— Началось, — отвечал Мытнин.

Земля чавкала под их ногами. Холодом тянуло с Невы. Ветер гулял по мокрой пустыне Марсова поля. Но крайнее, проникающее каждую кровинку возбуждение согревало обоих солдат.

Приказ Военно-революционного комитета выполнялся беспрекословно.

Из ворот казарм выходила рота. Рядом с Борисом Лавровым, полуротным, шагал унтер, у него было желтое, сухое, с обвислыми усами лицо. Глаза смотрели так, что, казалось, о них можно было уколоться. Он едва заметно прихрамывал.

— Где ротный? — спросил Мытнин.

Ротный командир неторопливо выдвинулся из-под арки вслед за последним взводом. Он подошел, не поднося руку к козырьку.

Мытнин, глядя прямо ему в лицо, жестко спросил:

— Подчиняетесь власти Военно-революционного комитета?

—Так точно, гражданин комиссар, подчиняюсь, — отвечал офицер, и рука его потянулась к козырьку.

Мытнин подозвал унтера, чтобы тот слышал приказ:

— Извольте вести роту к Полицейскому мосту, развернуться цепью поперек Невского проспекта, никого в район Главного штаба не пропускать. Понятно?

— Так точно, гражданин комиссар, приказание ваше будет исполнено!

— Дальнейшие приказания получите на месте. За неисполнение ответите по всей строгости. По всей строгости революционного закона, — повторил он отчетливо. — Понятно?