Читать «Ангел молитвы» онлайн - страница 9
Иоанн Архимандрит (Крестьянкин)
А слово Божие кратко:
Но вот и другая скорбь уже ощутима нами — жалуемся мы, что окамененное нечувствие возобладало душой. Мы страдаем, чувствуя безнадежность этого состояния. И Господь подтверждает наши худшие опасения.
Да, в нас горело сердце к Богу. Мы помним радость и окрылённость души, когда пронзило её великое открытие: есть, есть Бог! И как преобразился в то мгновение мир, как ликовало сердце, первый раз впитывая Божественное евангельское слово. Но вдруг опять поблек мир, и то, что недавно радовало и привлекало к Богу, стало невыносимыми веригами, путами, мешающими жить.
Да, это, дорогие мои, слово Божие позвало нас на подвиг самоотречения, оно потребовало связать нашу самость, наши привязанности, потребовало от нас жертвы любви. Это оно посягнуло на идолов, гнездившихся в душе нашей. Но не всем, оказывается, по силам поднять руку на идола.
И вот какое-то время томится душа, желая совместить несовместимое — служить Богу и дьяволу одновременно. Но сердце-то уже сделало выбор, и делами жизни нашей Бог предаётся нами. И нет дерзновения в душе, нет живой Божией силы в нас, чтобы противостоять искушениям жизни, противостоять диаволу.
И видим мы, как слабо в нас слово истины, как безжизненно, как близко к умиранию. Оказывается, недостаточно только слышать слово Божие, надо ещё усилием своей воли, своих трудов принять его как единственный свет истины, единственную жизнь.
А как неприметно, но действенно и верно восстают на нашу жизнь в Боге печали, богатство и сласти житейские! Суетная привязанность к земному и временному, наполняя наше сердце, подавляет в нём действие слова Божия и Божией благодати. Всё это Господь называет одним словом — терние:
Пристрастие к земному рождает непрестанную, непреходящую заботу о нём. Начинается с заботы приобрести, казалось бы, необходимое — но как быстро этого необходимого становится нужно всё больше и больше! И закружилось колесо — умножать любым путем, хранить, боясь лишиться приобретённого. И вот уже густые терния подавили сердце, заглушили в нем всё доброе, украли время.