Читать «Мой дедушка — памятник (Рисунки А. Елисеева)» онлайн - страница 96

Вода, бурно клокоча, вливалась в зал. Вот она уже поднялась до груди.

— Никакого ада и рая нет! — крикнул Геннадий. — Все это бредни!

Раскинув руки и ноги, Ричард Буги лежал в воде на спине и продолжал дико хохотать.

— Нету — и не надо! Нету — и тем лучше!

Ясно было, что он окончательно спятил.

— Кажется, мы погибаем, Наташа, — шепнул Геннадий.

— Кажется, да, — ответила девочка.

Геннадий был поражен ее спокойствием. Наташа только закусила губы, чтобы не закричать от ужаса.

— Плыви за мной! — отчаянно крикнул Геннадий и поднырнул под стеклянную стену.

Они успели проплыть через заросли кораллов. Теперь под ними была бездонная черная бездна, а наверху, очень высоко, безнадежно высоко, разливалось солнечное сияние.

Геннадий обернулся и увидел стройную фигурку девочки, отчаянно рвущуюся вверх.

— Ооооуууиииеееау! — позвал Геннадий, и все закружилось перед ним в немыслимом последнем хороводе

Страшная тяжесть со всех сторон сдавила тело. Последнее, что он увидел, было раздутое пунцовое чудовище с огромными трагическими глазами, поднимающееся из глубины.

«Рыба намадзу, — вспомнил мальчик. — Она предвещает землетрясение…»

После этого он потерял сознание.

Доктор геологических наук Вертопрахов сиял от редкого счастья, выпавшего на его долю. Он стоял, обняв за плечи левой рукой дочь свою Наташу, а правой — ее зеркальную копию Доллис. Многочисленные корреспонденты эмпирейских газет окружали красивую троицу, красивую потому, что ученый тоже не был лишен своеобразной мужской красоты.

— Да, господа, Доллис — моя дочь и ее настоящее имя Даша, то есть Дарья. Даша и Наташа — близнецы, родившиеся в Ленинграде с интервалом в четыре минуты. Неопровержимым доказательством являются своеобразные родинки, похожие на маленьких бабочек, расположенные у Даши под правым, а у Наташи под левым ухом. В этом легко убедиться, откинув соответствующие пряди.

Девочки охотно откинули соответствующие пряди и показали изумленным корреспондентам совершенно одинаковые родинки.

— Типичные однояйцевые близнецы, — прошептал биолог Верестищев.

— А дело было так, — продолжал Вертопрахов, — В середине пятидесятых годов мы с моей женой, крупным теоретиком и практиком, возглавили геологическую экспедицию в дружественной нейтральной Бирме. Мы объяснялись с инженерами-бирманцами по-французски, и поэтому местное население принимало нас за французов. Наши малютки были с нами, и, представьте себе, господа, тропики ничуть не вредили их развитию. Целыми днями крошки играли среди бурной бирманской растительности, забавляясь с мангустами, желтопузиками, шакалятами.

Однажды из джунглей выскочил бешеный слон с несколькими безумцами на спине. Злоумышленники пытались разрушить наш лагерь, но получили достойный отпор и скрылись…

Увы, вместе с ними исчезла в джунглях одна из наших дочек… Пропала Даша… — сказал он неуверенно и, помолчав, добавил: — А может быть, Наташа… — Он смущенно хихикнул.

— Как, папка? — воскликнула изумленная Наташа. — Значит, может быть, это я пропала?