Читать «Бортжурнал КСП» онлайн - страница 41

- Ура!—чуть не закричал я, но вовремя спохватился.

Макс смотрел на меня строго, затем выключил приёмник:

- Гауптман идьёт... Шнелль!..

Рассказал сегодня своей команде — не поверили.

- Провокация! — сказала Любава серьёзно.

Решили написать листовку. Текст составляли всем отрядом. Нужно рассказать людям о победе нашей Армии под Москвой. Шрифт буду делать из подошвы старых тапочек.

17 декабря.

Батарей электрических добыть негде. Любава посоветовала пошарить у радистов. Вот уберётся гауптман в отпуск — пошарю. При нём опасно, застрелит.

25 декабря.

Что-то сильно стали бить пушки под Севастополем.

Может, и тут наши перешли в наступление, как под Москвой?

31 декабря.

Продолжаю делать листовку. Хотели к новому году выпустить — не вышло. Не так-то просто на резине всё это вырезать. Эх, и листовочка выйдет! Как настоящая. Вот сделаю полностью, припечатаю на странице бортжурнала.

2 января 1942 года.

Радисты где-то поймали маленького зайчонка. Гауптман носится с ним, как дурень с писаной торбой.

- В отпуск идьёт — сыну подарок, — объяснил мне Макс.

И нужно же было сегодня поутру нашему Ваське разнюхать про зайца. Ладно уж — стащил, так хоть бы удрал, а то засел под кроватью и пирует. Как увидел это гауптман, так рявкнул, будто его самого кот драть начал. Ваську тут же поймал, выскочил во двор, кричит, ругается. И пришёл бы Ваське конец, не догадайся он впиться когтями рыжему в руку. Гауптман дёрнул рукой, что было силы, кот взвился чёрной молнией на забор, да и был таков.

Выстроил гауптман свою команду — и ну костерить. Пистолетом размахивает, кулаки под нос сует, потом всех в лес погнал, второго зайца ловить. Думает, под каждым кустом зайчата водятся.

7 января.

Клятву взял у брательника Ваняшки. Дрожащим голоском повторял вслед за мной: «Клянусь своей жизнью, клянусь всем святым, что дороже жизни, унести тайну бортжурнала в могилу...»—а в глазёнках блестят слезы. Выследил меня, чертёнок. Я на чердаке бортжурнал прятал, чтоб на озеро всякий раз не бегать.

11 января.

Пушки не перестают громыхать. Порой кажется, что гул приближается, а порой удаляется. Мы прислушиваемся и ждём.

После отъезда гауптмана старшим команды остался Макс.

17 января.

Молчит Любавин приёмник, как бабкин сундук, хоть и увёл я парочку аккумуляторов у радистов. Любава говорит — из-за плохой антенны, а я думаю, что-то неладное с приёмником.

20 января.

Вчера уехали радисты. Перед отъездом Макс спрашивает меня:

- Ты никс взял аккумулятор, Вольдемар? Два пропал...

Я твёрдо посмотрел ему в глаза:

- А тебе что, жалко?

- Мне нике жалко, — улыбнулся Макс.— Зачем тебе?

- Слушать Москву... — я осекся: всё-таки Макс — немец.

Он покачал головой и глаза его стали грустными. Потом неожиданно спросил:

- Я подарю тебе старый радио, хочешь? И аккумулятор подарю... Пять, шесть, десять. Хочешь? На память...