Читать «Пастыри» онлайн - страница 4

— Вот красавец! — сказал Кондратьев.

Акико кивнула. Складка между бровей почти разгладилась, и сами брови почти совсем не хмурились. Акико слушала пение из динамиков и переводила. Человеческая речь, негромкая и певучая, накладывалась на пение исполина, и это тоже звучало как песня.

Кондратьев слушал ее вполуха, кивая в такт. Лингвистическими талантами в области китового языка он оказался, увы, обделен, понимая разговоры китов с пятого на десятое, что выяснилось совсем скоро после того, как его пригласили участвовать в проекте по выведению суперкита на лабораторных фермах Малайи. Акико выручила его, как выручала уже не однажды. Она была рядом весь долгий первый год, когда новорожденный китенок, подрастая не по дням, а по часам, нимало озадачил свою самую обыкновенную мать-китиху. Кондратьеву была отведена роль отца — а в дальнейшем и учителя.

Он присутствовал при родах. При первом вздохе, поддерживая и толкая к поверхности сквозь толщу воды превосходящее его едва ли не втрое тело. Был рядом при первом кормлении, направляя слепо тыкавшуюся морду к истекающему млеком сосцу. Вместе с Акико учил китенка синтезированному структуральными лингвистами китовому новоязу, не менее сложному, чем человеческая речь, и куда более эмоционально интонированному. Потом он учил молодого кита жизни. Учил, как мог. Выучил — и оставил на попечение цетологов, психологов, преподавателей Центра, отправившись снова на свой пост на дуге ККА: гонять китовые стада, следить за порядком на гигантской акватории и в ее таинственной глубине.

И ждать.

Вот, дождался. Всего-то и прошло… Ох, сколько же лет прошло, удивился Кондратьев. Надо же. А все потому, что если занимаешься любимым делом, даже ожидание чуда не делается уж чересчур нестерпимым.

Кит снова выпрыгнул на поверхность, теперь уже значительно ближе, и огласил окрестные воду торжествующим ревом. Огромная лопасть хвоста величественно ушла под воду в водовороте бурунов. Кондратьеву показалось, что брызги от всплеска долетели даже сюда. Вот как раз одна капелька, на лице, прямо под глазом. Кондратьев смахнул ее, коснулся пальца языком: солоно.

— Да ты соскучился, Сережа, — улыбнулась Акико.

Кондратьев стоял к ней спиной, глядя, как кит подходит все ближе, уже не ныряя глубоко, как огромное тело скользит у самой поверхности, а далеко, у горизонта, скачут над водой крошечные еще субмарины звена сопровождения.

Но он знал, что она улыбается своей особенной, для него одного, улыбкой.

— Конечно же, соскучился, — сказал Кондратьев.

* * *

Субмарины, сопровождавшие кита, расположились широкой дугой, держась в отдалении и стараясь не мешать. На их палубах то и дело вспыхивали фотоблицы. С тихим рокотом из-за горизонта вынырнул вертолет и сделал облет, поблескивая линзами объективов. С северо-востока подходило стадо, и уже видны были поднимающиеся над водой фонтаны.