Читать «Школа жизни. Честная книга: любовь – друзья – учителя – жесть (сборник)» онлайн - страница 30

Приходилось мне столкнуться и с воровским беспределом. Это, пожалуй, было одной из главных бед. Крали буквально всё, но особенно обидно было за посылки, которые присылали из дома. Мы старались держать факт получения посылки в тайне, иначе рисковали остаться ни с чем. Если же это все-таки происходило, мне приходилось выслеживать таких «героев» и разбираться с ними на кулаках, хотя повторюсь, что драться я очень не любил. Что-то мне удавалось вернуть, а что-то нет. А чтобы силенок у меня было побольше, я стал по возможности чаще ходить в спортзал и тягать гири, подтягиваться и т. д.

По специально выделенным дням мы ходили в баню, которая находилась в подвале школы. Каждому из нас выдавали по кусочку хозяйственного мыла, которым мы и мылись с головы до ног.

С пятого класса мы начали изучать иностранный язык. Это был немецкий, который пошел у меня, равно как и русский, очень хорошо, и ко мне за помощью стал обращаться весь класс. Через некоторое время мое фото оказалось на доске почета на первом этаже. Для меня это было приятной неожиданностью. Попал я туда отнюдь не за хорошую учебу, а за относительно хорошее поведение, а моим родителям было передано благодарственное письмо за мое хорошее воспитание.

Многое менялось. Кто-то из ребят и воспитательниц уходил, а кто-то приходил… На новогодние каникулы я приезжал домой, а ездил я тогда уже один, как вполне взрослый человек, вместе с остальными ребятами и аж с пятью подарками. У нас были очень хорошие спонсоры-финны. В этом плане они, конечно, были молодцы, помогали нам.

Пел я в школьном хоре, хотя какой-то музыкальности в себе не чувствовал, но старался. Вскоре я ушел из хора в театральный кружок. Еще будучи второклашкой, я пытался говорить чужими голосами, кого-то пародируя и изображая, чем изрядно смешил всех одноклассников. Мой актерский талант разглядела одна из воспитательниц, заведующая драмкружком, и немедленно записала меня туда. Так я стал участвовать в конкурсах чтецов, играть какие-то роли в разных сценках.

Память у меня была хорошей, и потому запомнить слова роли для меня не составляло никакого труда. Мне это нравилось, и я очень старался как можно лучше сыграть. Про спортзал я не забывал и продолжал тягать гири. Мы подросли и теперь уже сами на отбое гоняли учеников младших классов. Про свою первую учительницу мы не забывали и иногда забегали к ней в младшие классы. Порой то у нас, то у девочек, – а их теперь было а ж целых пять! – возникали ссоры, но примирение наступало быстро…

Мы взрослели. Многие потихоньку начали курить. Курение же в интернате было строго запрещено. Устав бороться с курящими старшеклассниками, директор даже издал указ об отчислении таких ребят из интерната. Так за систематическое курение были исключены несколько учащихся…

Я тоже покинул интернат раньше положенного срока. Однажды, в самом начале учебного года, на обеде я вдруг ни с того ни с сего потерял сознание. После этого меня стали находить в бессознательном состоянии то в коридорах, то в классе, то в спальне… Меня немедленно освободили от физкультуры и категорически запретили поднимать тяжести. На уроках я соображал плохо: голова болела. В больнице, куда я попал после тяжелого припадка с пеной у рта, мне поставили диагноз – эпилепсия. Приступы набирали силу. Однажды я вдруг понял, что вообще перестаю узнавать своих одноклассников. Они стали посмеиваться над моим состоянием, что меня очень раздражало. Мне было непонятно, почему они стали это делать?