Читать «Цемах Атлас (ешива). Том первый» онлайн - страница 45

Этот ученик приходил каждый четверг утром на завтрак, а два дня в неделю — на обед. На ужин он не хотел приходить, чтобы не слишком отвлекаться от изучения Торы. Хозяйка давала ему с собой мешочек с едой и двадцать грошей, чтобы он мог купить себе, что нужно. Хана расспросила Фишеле, где он ест в другие дни, и он рассказал, что у него есть еще один хороший день — среда у реб Доди Шмулевича. В ешиве заведено, что каждый ученик получает два хороших дня, а остальные — не такие хорошие. Ведь нечестно, чтобы у одного было шесть хороших дней и сытая суббота, а остальные ученики голодали. Хана знала, что Додя Шмулевич должен Ступелям много денег и не отдает долга. Она сказала своему мужу, что, несмотря на это, реб Додя — хороший еврей, Фишеле ест у него досыта. Володя ответил, что у этого Шмулевича семь дней в неделю — праздник, обжираловка, как на свадьбе у помещиков. Там жарят целых быков, служанки день и ночь стоят у плиты, двери не закрываются, гости, гости и снова гости. Разве для Шмулевича имеет значение накормить еще и какого-то мальчика из ешивы?! Однако долги он не оплачивает. Ему уже дважды пролонгировали векселя, и, если он не оплатит их к третьему сроку, будет плохо. Он должен целое состояние.

Вскоре после этого Хана заметила, что ученика как подменили. Он едва притрагивался к еде и беспокойно смотрел на кухню. Она подумала, что он, может быть, стесняется ее, и вышла в соседнюю комнату, но, когда вернулась, увидела еду нетронутой. Хана спросила его: может быть, ему не нравятся эти блюда и он хочет что-то другое? Фишеле ответил, что сыт, и при этом смотрел на полные тарелки голодными глазами. В другом случае Хана потребовала бы от начальства ешивы, чтобы ей присылали ученика с хорошим аппетитом, потому что остается все, что она наготовила. Однако ей было грустно расставаться с таким красивым мальчиком с черными пейсиками, круглым личиком и маленьким ротиком. Перед тем как он ушел, она дала ему полный мешочек с едой и еще целый пол-злотого и просила его ради Бога прийти через неделю в четверг.

Фишеле пришел, и Хана заметила, что на его пиджачке не хватает двух пуговиц, а третья едва держится. Она чуть ли не силой сняла с него пиджачок.

— Ничего страшного, — сказала она Фишеле-граевцу. Ему нечего стыдиться ее. У нее могли уже бы быть дети старше него. Она села, прижав к груди его пиджачок, и увидела, что воротник и локти тоже порваны. Хана протянула нитку через свои полные, сочные губы, глядя исподлобья на ученика в белой рубашечке с высоким воротничком, с бретельками на худеньких плечах и с кистями видения, пропущенными через петли бретелек. Кажется, такой маленький мальчик, совсем малыш, а знает, что написано в больших и толстых томах Гемары. Володя не знает, Наум тоже знает не слишком много, один только Цемах знает. Но мало ли что он знает? Он больше не изучает Тору и больше не набожен. А вот Фишеле и знает, и изучает, и набожен. Она бы взял его на руки и прижала бы к груди, но этот мальчик, этот маленький праведник, уже даже не смотрит на женщин.