Читать «Цемах Атлас (ешива). Том первый» онлайн - страница 105

В тот же вторник вечером Мейлахка тоже услыхал от главы ешивы, что должен собираться в дорогу. В среду мама и сестры Мейлахки стояли в своей фруктовой лавке с печальными лицами. Если какой-нибудь покупатель пытался торговаться, торговки орали на него:

— Наш Мейлахка уезжает на всю зиму учить Тору, и мы не увидим его до Пейсаха, а вы тут с нами торгуетесь из-за кило яблок?

Они заметили проходившего мимо табачника, который надел на Мейлахку арбоканфес. Зельда принялась рассказывать ему о своей радости и о своем горе: валкеникский ребе гонит, как кнутом, в пятницу утром ее сынок должен ехать. Но как же отпустить дитя на всю зиму? Он же еще совсем малыш, а в местечке снега выше головы. Он еще может там, Боже упаси, замерзнуть.

— Дайте ему с собой теплую одежду, он и не замерзнет. Поскольку ваш мальчик едет учиться, вы должны радоваться, — проворчал Вова Барбитолер и неуклюже зашагал на своих кривоватых подгибающихся ногах.

Сначала Вова Барбитолер обрадовался, что избавляется от валкеникского главы ешивы, потом забеспокоился. Этот дикий еврей не похож на человека, легко отказывающегося от своих планов. Так почему же он отказался от намерения забрать с собой Герцку? Вова крутился по переулкам, как в чаду, и не слышал толком, что его клиенты-покупатели говорят ему. Вечером он потащился назад домой с трезвой холодной печалью в сердце и с отвращением к самому себе, словно его башмаки были полны осенней грязи. За ужином ему кололи глаза пустые стулья старшего сына и дочери, покинувших его дом. Герцка тяжело дышал, как будто отец отбил ему легкие. Красные отеки на его бледной коже и провалившиеся щеки придавали Герцке болезненный вид. Вова мучал сына и жену своим молчанием, и Миндл ощущала, что тонет в стоячей ледяной воде. Она крутилась вокруг мужа, готовая ему услужить по малейшему намеку, но он на нее даже не оглядывался. Он хлебал суп, жевал мясо, облизывался, когда пил компот и из-под мрачно нахмуренных бровей постоянно бросал взгляды на Герцку. Хотя сын сидел тихо, сгорбившись и опустив глаза, отцу хотелось схватить его и ломать, ломать, пока не удастся сломить его упрямство. После еды он закурил сигару, и голубой дым забирался в его нечесаную бороду и не мог выбраться, вися вокруг заросшей физиономии, как туман над низинами и оврагами. Миндл убрала со стола пустые тарелки и вышла на кухню мыть посуду.

— Валкеникский глава ешивы уже уезжает и забирает с собой Хайкла и Мейлахку, сына жестянщика, — неожиданно сказал Вова и по тому, как вздрогнул Герцка, понял, что этот байстрюк, сын потаскухи, знает об этом. Отец больше не стал разговаривать с сыном, только принялся напевать себе под нос какую-то мелодию, как всегда, когда на него нападала холодная ярость.

Герцка всегда спал в одной комнате со своим старшим полуродным братом. С тех пор как брат ушел из дома, он спал там же один. В полночь он поднялся с кровати и стал думать об указании Хайкла, чтобы он упаковал в школьный ранец свои зимние вещи. Однако Герцка решил, что зимние вещи он еще успеет упаковать позднее; сначала он прокрадется в кухню и вытащит немного сладостей из шкафчиков Миндл. Он вынул из своего ранца учебники и запихнул их под матрас, чтобы отец не сразу же утром спохватился, что он не пошел в школу. С пустым ранцем в руке Герцка вышел из комнаты босиком, в одной ночной рубашке. В столовой он остановился и прислушался, не слышно ли движения в закрытой спальне. Отец обычно храпел, а теперь его храпа не было слышно. Герцка, недолго думая, прокрался в кухню. Из окна падал голубой свет и освещал плиту, порог, угол двери и верхние настенные шкафчики.