Читать «Три женщины одного мужчины» онлайн - страница 57

– По закону я не могу уволить беременную сотрудницу, – сослался на КЗОТ главврач Угрехилидзе.

– А потворствовать аморальному поведению сотрудников вы можете? – глядя прямо в глаза собеседнику, скривилась Тамара Прокофьевна.

– Что вы имеете в виду?

– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Я член партии с 1945 года, и мне хорошо известно, как партия относится к разрушению семьи. Вы, если угодно, причастны к этому, потому что не контролируете поведение собственных сотрудников. Мне думается, как старший товарищ по партии, я вполне могу поставить в известность компетентные органы, чтобы они более тщательно подбирали партийные кадры на столь высокие и ответственные посты. Вы меня понимаете?

Главврач Угрехилидзе прекрасно понял, куда клонит посетительница, поэтому не стал связываться с мерзкой бабой и пообещал принять меры.

– Вот и прекрасно, – похвалила его Тамара Прокофьевна и спустилась в ванное отделение, чтобы лично побеседовать с соперницей.

– Вы довели Николая Робертовича до сердечной недостаточности. Ему, как человеку в возрасте, плотские утехи в таком объеме абсолютно противопоказаны. И вы наверняка это знали, но тем не менее ничего не предприняли для того, чтобы здоровье Николая Робертовича не ухудшилось. Только не говорите, что вы любите моего мужа!

Алеся молчала, уставившись в пол.

– Впрочем, мне все равно, – устав от ее молчания, заявила Тамара Прокофьевна. – Но я здесь по поручению супруга и хочу сообщить вам, что Николай Робертович не приедет и ребенка, – она с отвращением посмотрела на Алесин живот, – не признает. Да и потом, кто сказал, что это его ребенок? Николай Робертович не может иметь детей в принципе. Вы просто вовремя подсуетились и решили, что можете обвести этого старого дурака вокруг пальца и заставить всю оставшуюся жизнь платить алименты чужому ребенку.

– Это не так, – только и успела проронить Алеся, как Тамара Прокофьевна снова перебила соперницу:

– Да, и еще. Возвращаю вам ваши письма к моему мужу. – Швейцер достала из лакированного ридикюля перевязанную бечевкой пачку нераспечатанных писем. – Держите.

Алеся покорно приняла из рук Тамары Прокофьевны собственную корреспонденцию.

– Николай Робертович их не читал.

– Иначе бы он ответил, – еле слышно проронила Алеся.

– Напрасно вы так думаете, – усмехнулась Тамара Прокофьевна, не сказав ни слова о том, что, пользуясь своими связями, договорилась с начальницей районного почтового отделения, куда обеспокоенный молчанием Алеси Николай Робертович носил переполненные любовью письма.

– Я уверена, – осмелилась возразить беременная «белочка» высохшей от ревности и ненависти Тамаре Прокофьевне.

– А я уверена в том, что если вы не прекратите преследовать моего мужа, то очень скоро будете вынуждены вернуться в свою богом забытую станицу Первомайская, в которой знать не знают и ведать не ведают о вашем пикантном положении. Вот это я могу вам гарантировать со стопроцентной уверенностью.

В том, что все будет именно так, как обещает жена Николая Робертовича, Алеся ни капли не сомневалась. Но надеяться на лучшее все равно хотелось, и она каждый день, поглаживая живот, разговаривала с сыном, почему-то верила, что будет именно сын, и называла его Коленькой.