Читать «Три женщины одного мужчины» онлайн - страница 52

– Ты что, Женя, беременна?

– Да, – провыла Женечка и скрестила руки на животе. – Приехала сказать. Думала, ты порадуешься.

– Я? – растерялась Тамара Прокофьевна, а потом взяла себя в руки и буквально выдавила: – Я, конечно, порадуюсь. Я очень рада.

– Хватит врать! – завизжала Женечка. – Неужели я не вижу, что ты не рада.

– Да! Я не рада! – отставила в сторону все церемонии Швейцер. – Я не рада, потому что это не ко времени. Ты всего год замужем! Даже меньше.

– Ну и что-о-о?!

– Ну и то! А вдруг между вами что-то не заладится? Он молодой мужик, ему женщина нужна, а ты беременна. Сколько раз тебе можно говорить: слушай мать. Она тебе плохого не пожелает.

– Если бы я тебя слушала, – выстрелила в Тамару Прокофьевну Женечка, – я была бы самым несчастным человеком на свете.

– А так ты самая счастливая? – передернула ее мать.

– Да, – с абсолютной уверенностью произнесла Женечка Вильская. – Счастливая. Потому что я люблю Женьку, нам хорошо вместе и у нас будет ребенок. Нравится тебе это или нет!

– Женя, – вдруг осела Тамара Прокофьевна, – ну посмотри на меня. Разве я желаю тебе плохого?

Проникновенная интонация подкупила Женю, и она присела рядом с матерью.

– Просто у меня есть опыт. Твой рыжий будет гулять. Вот увидишь. Не пройдет и трех лет, как ты это почувствуешь. Он всегда в центре внимания: поет, играет, юморит. А женщинам это нравится. Их медом не корми. Поэтому я и просила тебя: подожди, не беременей. Поживи в свое удовольствие.

– А если я так не хочу? – сдвинула брови Женечка. – И с чего ты решила, что будет по-твоему?

– Потому что я разбираюсь в людях. И потому что я люблю тебя, ты у меня единственная. И мне тебя, глупую, жалко.

– А мне жалко тебя, – жестко произнесла Женечка. – Потому что ты никого, кроме себя, не любишь, никогда ни о ком не говоришь хорошо, во всем хочешь быть первой и даже не задумываешься, что кто-то может думать иначе. Все, что не по-твоему, не имеет права на существование. Ты ненавидишь всякого, кто осмеливается тебе сопротивляться. Ты думаешь, люди тебя уважают, а на самом деле тебя боятся!

– Я не была бы столь уверена на твоем месте, – побледнела Тамара Прокофьевна. – И не плевала бы в колодец, вдруг пригодится напиться.

– Я бы на твоем месте тоже подумала о будущем, – не осталась в долгу Женечка. – Ты не всегда будешь главным бухгалтером ресторана и не всегда будешь здоровой. Кто тебе поможет?

– Ты, – рявкнула Тамара Прокофьевна, – потому что это твоя обязанность. Зря, что ли, мы с отцом в тебя вкладывали?

– Думаю, зря, – оставила за собой последнее слово Женечка и уехала обратно в Верейск с твердой решимостью никогда больше сюда не возвращаться.

– Я понимаю, почему ты не хочешь ехать домой, – сказал однажды дочери грустный Николай Робертович. – Но поверь мне, мушка, лучше плохие родители, чем мертвые родители.

– Что ты говоришь, папа! – не поверила ему тогда Женечка.

– То, в чем смог убедиться на собственном опыте, – заверил ее Швейцер. – Мои родители погибли на Украине, сгорели заживо. Когда я об этом узнал, мне показалось, что с ними сгорел и я. И вот теперь я хожу как живой мертвец и громыхаю своими обгоревшими костями. Ужасно! Поверь, не за горами то время, когда тебе захочется приехать в Долинск, а будет не к кому. И потом, ты ошибаешься, если думаешь, что мама тебя не любит. Она не чудовище…