Читать «Открытие мира (Весь роман в одной книге)» онлайн - страница 4

С улицы доносилась хлопотливая разноголосица грачей, воробьев и галок. У колодца звенели ведра. Под окнами протяжно и счастливо ростились, кудахтали куры. Все это что‑нибудь да значило.

Но главная и, пожалуй, самая верная примета солнечного дня была в сенях, откуда приглушенно доносился знакомый голос. Мать пела:

Уж ка — ак мой ми — ло — ой хо — ор — ош…

Черно — обро — вый да при — го — ож…

Господи, да не ослышался ли Шурка?

Нет, точно: в сенях распевает мамка. Вот она что‑то уронила и перестала петь, беззлобно обругала себя шатуном безруким, повозилась, потопала и опять залилась жаворонком:

Мне по — да — ро — чек принес…

По — да — ро — чек до — ро — гой,

С ру — ки пе — ер — стень… зо — о–ло — той…

Скрипнула дверь, песня порхнула в избу, прилетела из кухни в спальню и зазвенела в Шуркиных ушах. Даже кот Васька заслушался, перестал мурлыкать и лизать голову своего повелителя.

Мне — е не до — рог твой по — ода — рок…

До — ро — га… твоя… лю — бо — овь!

Могла ли так весело петь мамка, если на улице шел дождь? Ясное дело, не могла.

Шурка решительно оттолкнул кота и открыл глаза.

Ему пришлось сразу сощуриться. Солнца было столько — даже глазам больно. Ух, какой просторной и высокой показалась сейчас Шурке родная изба! Будто раздвинулись ее стены, приподнялся потолок и на приволье разгуливало по избе солнышко. Оно начистило до блеска запоры и ручки материной горки, зажгло на стене лампу, приделало к часам золотые стрелки, протянуло от переплетов оконных рам косую решетку теней на полу. Братик гонялся по этой решетке за светлыми зайчиками. И на кровати, возле Шурки, по складкам одеяла скакал здоровенный зайчище. А в голубое окно с улицы глядели неподвижные липы. И были они окутаны, точно дымом, нежно — зеленой паутиной распустившейся листвы.

Изловчившись, Шурка накрыл солнечного зайца ладошкой. Заяц тотчас вскочил ему на руку. Шурка засмеялся, потянулся, позевал вволю и стал одеваться. И давно было пора — на столе звенела чайная посуда.

— Ма — ам, где сахарцу взяла? — весело спросил Шурка.

— Устин Павлыч в долг отпустил. От тяти перевод пришел. Напьемся чаю, сбегаю на станцию на почту, денежек получу.

Помрачнело в избе, словно за тучу спряталось солнышко. Шурка захныкал:

— Да — а… мне с Ванькой це — елый день сидеть… Не бу — уду!

— Я тебе пятачок дам, — посулила мать.

— Обманешь?

— Не обману.

Встрепенулся Шурка, прояснилось в избе, снова заиграло солнце.

— И сахарцу кусочек дашь?

— Дам.

— И пеклеванника принесешь горбуху?

— Принесу.

— И… и селедку?

— Ах ты жадюга! — рассмеялась мать. — Не стыдно с родной матерью торговаться? Будет тебе и селедка.

— С молокой? — настойчиво выяснял важные подробности Шурка.

— Уж какую дадут.

— Во — она, какую дадут! А ты всякую‑то не бери. С молокой требуй, она скуснее, — серьезно поучал Шурка. И пригрозил на всякий случай: — Смотри, мамка, обманешь — худо будет, никогдашеньки домовничать не останусь!

За чаем Шурка вспомнил страшный сон про волков и выговорил еще одно условие.

— Мам, напиши тяте письмо… Пусть он мне ружье купит, как у барчат в усадьбе… Ну, похуже, только всамделишное, чтобы пульками стреляло. Я всех волков перебью… Напишешь?