Читать «Мадемуазель Шанель» онлайн - страница 184

— Я тебя люблю, — сказала я и тут поняла, что это действительно так.

Да, она моя единственная верная подруга. Порой она раздражает меня, я на нее сержусь, даже рассвирепеть могу, но одна она знает меня лучше всех, она всегда неподражаемо честна со мной, искренне и откровенно говорит мне в лицо все, что думает, даже когда мне это очень не нравится.

— Да уж, что и говорить. Жаль, что мы с тобой не лесбиянки, — отозвалась она, а увидев, что я усмехнулась, прибавила: — А кроме того, если тебя это может утешить, ты все сделала правильно. Бендор далеко не тот галантный рыцарь, каким кажется. Ты читала газеты перед отъездом? Нет? Ну так вот, он сделал своей герцогине прекрасный свадебный подарок: сообщил королю, что брат его жены, Уильям Лайгон, граф Бошампский, — гомосексуалист, и репутация этого человека была уничтожена. Это же настоящий позор. Лайгон по приказу короля был вынужден оставить политику, а его жена подала заявление о разводе.

Пораженная ужасом, я так и уставилась на нее:

— Но в газетах ничего об этом не было!

Она шаловливо улыбнулась:

— Разве? Ну тогда я, наверное, где-то об этом слышала. Он настоящий варвар, этот твой Бендор. А еще он произнес в парламенте несколько речей о том, что к коллапсу фондовой биржи в Америке привела жадность евреев и что, если в Европе не будут приняты против них меры, нас ждет то же самое. Так что связывать свое имя с этим человеком я тебе не советую. Ты только потеряешь друзей, все от тебя отвернутся. А со временем и сама станешь презирать его за это.

Ее приговор огорчил и расстроил меня. При всем эгоцентризме у Миси был нюх на всякие скандалы, поэтому я не сомневалась, что она говорит правду. Более того, я сама не раз слышала уничижительные замечания Бендора о евреях, но в то время в его кругах не он один так говорил. Как и у Боя, у него было параноидальное отвращение к гомосексуалистам, но опять же среди людей его класса это было обычное дело, и я не особенно обращала внимание. А кроме того, когда он познакомился с разношерстной компанией моих друзей, многие из которых были евреи, или гомики, или то и другое вместе, Бендор казался вполне лояльным, даже притом что как-то раз неосторожно, хотя и совершенно от чистого сердца, предложил Кокто написать книгу про своих собак.

Меня охватила дрожь, воздух стал прохладным, поднимался ветер, усиливалось волнение, на вершинах волн показались белые барашки. Мне стало почему-то грустно, ныло сердце.

— Пойдем в каюту, — сказала я, — вздремнем перед обедом. Что-то я немного устала.

— Да, — отозвалась Мися. — Я тоже.

3

Нью-Йорк показался мне городом совершенно безумным, с ума можно было сойти от нагромождения немыслимо высоких зданий, которые и в самом деле, казалось, скребут небо, от тысячных людских толп, суетливо снующих по улицам, похожим на глубокие ущелья, от вспыхивающих и гаснущих реклам. От нескончаемого рева автомобильных сигналов и от человеческих криков — от этой оглушительной какофонии звуков хотелось немедленно накрыть чем-нибудь голову или спрятаться куда-нибудь подальше.