Читать «Мадемуазель Шанель» онлайн - страница 111

Моя одежда, напротив, стала как бы мостиком между эксклюзивной и обычной, заурядной. Я часто говорила своим клиенткам о том, что мы ошибаемся, когда роскошь противопоставляем бедности; на самом деле роскошь — противоположность вульгарности.

— Истинная элегантность в простоте, — утверждала я. — Хорошо одетая женщина — это почти обнаженная женщина. Во что она одета, должны заметить только после того, как увидят ее саму.

И все толпами валили ко мне, и казалось, все мне дается легко, успех сам плывет в руки, хотя работала я больше и напряженней, чем всегда, поддерживая иллюзию, будто успех приходит без всяких усилий с моей стороны. Женщина, которая много работает, все еще воспринималась обществом как деклассированная. Понадобится несколько послевоенных лет, чтобы по-настоящему оспорить социальные ограничения, мешающие нам зарабатывать на жизнь самостоятельно в любой области, а не только швейным делом, актерской профессией и проституцией.

Но я больше не обращала внимания на язвительный шепот в свой адрес: «Ну вы же сами понимаете, торговка».

Торговка, которой в моем салоне расточали комплименты, улыбались и льстили, а за спиной порочили и чернили, теперь обладала бо́льшим влиянием и была богаче, чем большинство из тех, кого я одевала, и все, в том числе и я сама, прекрасно это понимали.

* * *

Старые друзья вернулись ко мне сразу же после того, как мы с Боем расстались. Одним из первых был Бальсан, которого призвали в действующую армию, и он буквально чудом избежал смерти. Бальсан выглядел изможденным, осунувшимся, но говорил, что у него все в порядке, что чувствует он себя прекрасно. С собой Бальсан привел и Эмильену. Ее эпоха тоже ушла в прошлое — эпоха великих куртизанок, которых обессмертил в своем знаменитом романе Дюма, а затем в своей опере Верди. Эмильена вышла замуж за одного из жокеев Бальсана, но быстро развелась, потом у нее было несколько страстных романов, она все так же вела активную светскую жизнь, однако не столь бурную, поскольку ей было уже сорок девять лет. Как и всегда, она была очень ласкова со мной, сразу обняла меня своими пухлыми руками.

— Радость моя, — прошептала она мне на ухо, — какая же ты худенькая. Он оставил тебя ни с чем, этот глупый англичанин.

Мне неприятно было о нем слышать. Я ничего не хотела о нем знать. Он находился во Франции, участвовал в переговорах о заключении мира, я часто слышала его имя, но сама никогда его не произносила. Я даже не обратила внимания на заметку в газетах о его женитьбе. Не прошло и месяца, как Мися, с трудом скрывая торжество, сообщила мне, что его жена Диана беременна.