Читать «Верни мои крылья!» онлайн - страница 51

– Я ведь попробовала! Уже три дня умываюсь, как он сказал, овсянкой, и прямо чувствую, как кожа лучше становится! Даже морщинки разглаживаются, – из-за двери фанерной кабинки Ника услышала голос Милы, зашедшей в женский туалет.

– Мне иногда рядом с ним не по себе, – раздался голос Риммы. – Не знаю, что творится у него в голове. Но там явно очень много всего.

– Вряд ли это недостаток, – отозвалась Липатова.

– Он составил мне список книг, которые неплохо бы прочитать. Представляете? Он такой умный. – Корсакова мечтательно вздохнула. Ника даже через перегородку услышала усмешку Ларисы Юрьевны:

– Тебе это полезно. Читать, я имею в виду.

– Это какой-то намек? – тут же обиделась Римма.

Ника слила воду, прослушав ответ Липатовой, и прошмыгнула мимо дам в коридор.

На репетициях, куда одним глазком заглядывала Ника в свободную минуту, Кирилл поражал своей способностью, вживаясь в разные роли, быть отталкивающим, или смешным, или жалким и от этого становился еще более притягательным. В реальном мире ей доставляло удовольствие замечать их схожие вкусы. Когда Лизавета Александровна принесла банку домашнего малинового варенья, он слопал чуть не половину, нарочно уморительно постанывая и щурясь от удовольствия. Ника поступила бы так же, только не играя на публику. Они оба предпочитали одежду темных глухих тонов, только большинство его вещей были к тому же сшиты из тканей, поглощающих свет и звук, и приятные на ощупь: вельвет, флис, ангора, фланель. Словно и Кирилл хотел укутаться, спрятаться от кого-то или просто окружить себя уютом, которого некогда был лишен.

Она ловила себя на том, что из другого угла комнаты часто смотрит на его руки, когда он что-нибудь рассказывает. Чуткие и сильные, с подвижными запястьями, они помогали ему намного полнее выразить смысл слов. Ника гадала, умеет ли Кирилл играть на фортепиано, ведь при таких руках он запросто может взять полторы октавы, но крышка стоящего в фойе рояля оставалась опущенной, и Ника никогда не замечала, чтобы взгляд Кирилла обращался к инструменту. На левой его ладони, на возвышенности у основания большого пальца, той, что хироманты зовут холмом Венеры, то и дело появлялись чернильные пометки, крестики, галочки, цифры: Кирилл пользовался ладонью как блокнотом. Совершенно школярская привычка, если вдуматься, и пошутить по этому поводу не решился только ленивый – и бессловесная Ника, находившая эту особенность милой. Еще Кирилл просто обожал вертеть в руках предметы, он жонглировал мячиками для пинг-понга или апельсинами, чтобы развлечь остальных, в задумчивости крутил между пальцев карандаши, расчески, тюбик Римминой помады, вращал на пальце брелок с ключами, играл с ножами. Его кисти были постоянно в движении, быстрые, ловкие, как у циркача. Эта манера нервировала Римму, которая, хотя их отношениям исполнилось две недели, уже старалась переделать его под себя. Иногда она спорила с ним, иногда поправляла, порой капризничала, пытаясь повелевать, и Кирилл исполнял ее прихоти, молча, проявляя чудеса терпеливости.