Читать «Верни мои крылья!» онлайн - страница 154

Они оба расхохотались от несоответствия смысла и Никиного внешнего вида: такой вот мощный воробушек в потертых джинсах и кедах на босу ногу. И расстались еще ближе, чем некогда были.

Только теперь, когда из поперечин шпал и перестука неутомимого метронома колес складывалась дорога вперед, Ника позволила себе подумать о Кирилле. Она носила его образ по каждой улице, которую прошла за эти дни, но осознанно не позволяла увлечься им в полную силу. Отлавливала и истребляла каждую нежную мысль «вот здесь ему бы понравилось» или «вот это заставило бы его улыбнуться». Иначе она не смогла бы разобраться в себе и поездка оказалась бы напрасной. Это стоило невероятных усилий, но она справилась. И сейчас, на верхней полке, Ника наконец разрешила себе отдаться мечтам о нем, о звуке его голоса, о прозрачном свете его глаз. Ее грела мысль, что с каждой минутой она все ближе, и неважно, что он, вероятно, даже не заметил ее отсутствия. Вдруг вспомнила, как однажды он затеял партию в покер и обставил Пашу, Лелю и Даню, да так, что распалившийся Трифонов обвинил его в шулерстве, а Кирилл не моргнув глазом согласился. Оказывается, он и правда мухлевал, только вот поймать его за руку Даня так и не смог, даже будучи предупрежденным. Ника не удержалась и захихикала от этого воспоминания, и тучный сосед по купе тут же принялся приглаживать волосы, поглядывая встревоженно: не над ним ли смеются. Чтобы не смущать попутчиков, Ника отвернулась к стенке, потушила тусклую лампочку над головой и продолжила предаваться своим безнадежным удовольствиям, улыбаясь в подушку.

Сон о троне

В кузнице было жарко, как в жерлах Тартара. Мехи раздували огонь в очаге, и Ника почувствовала, как от сухого жара развеваются ее волосы. Недра земли гудели и дрожали, и их стон касался чуткого уха Ники, рождая тревогу.

Она не знала, зачем оказалась и как попала сюда. Ее память сплошь состояла из заслонок и преград, и мысль продиралась через них неохотно и трудно, натыкаясь на слепые пятна. Ника помнила об Олимпе, но ее божественное жилище было так далеко, что в его существование верилось с трудом. Кратер вулкана на самом дне мира, где на острове среди текущей лавы стояла кузница, был куда реальнее.

А потом богиня увидела хозяина. Он был страшен лицом, уродлив и огромен, но в это же время его бугрящиеся, налитые свинцом мышцы, крепкая шея, сильные руки и суровое, резкое лицо – все его черты хранили на себе печать ужасающей, смущающей душу красоты. И вдруг Ника узнала темные кудри. Она видела их раньше, у царевича Париса был точно такой же локон надо лбом. И ступни ног – точь-в-точь у Девкалиона, смертного, спасенного ею из тонущей Атлантиды – с торчащими мизинцами. Чудится ли ей это? Нет, она уверена, кузнец одновременно и знаком, и незнаком. Как будто все это лишь снится и кузнец не тот, кем чудится. Он не смертный и не титан, запертый после войны в начале времен здесь, под земной корой. Божественную сущность не скрыть под недолговечным обличьем человека-кузнеца, она просвечивает сквозь тонкие покровы и сосуды, она готова переломить каждую косточку хрупкого скелета и явить себя. Но пока медлит, сдерживая нетерпение.