Читать «Верни мои крылья!» онлайн - страница 150

Наконец, глаза матери стали многозначительными и круглыми. Ника поняла, что та собирается сказать что-то действительно важное.

– Дмитрия Караева выпустили.

Значит, Митя на свободе… Никины руки неосознанно сцепились в замок, а в голове мелькнула мысль: «Неужели она почувствовала это через расстояния?» Неужели в тот самый день, когда Митя вышел, она увидела его в метро…

– Когда, давно? – решила уточнить Ника.

– Месяца два назад.

Все правильно. Не стоит домысливать мистическую составляющую там, где ею и не пахнет. Это просто жизнь, которая идет дальше, а не заспиртованный уродец в банке.

– Но ты не волнуйся, – продолжала мама. – Говорят, он вполне вменяемый и даже не думает о тебе больше. Он не побеспокоит тебя. Тем более что я приглядываю за ним.

– Не надо приглядывать, мам. Пусть просто живет как можно дальше от вас и меня.

А про себя Ника подумала: «Она ни от чего не застрахована». И в голову Мити не может залезть, как не попадут туда ни врачи, ни полицейские. И что с того? Той давней истории надо положить конец. Ее собственная жизнь идет далеко отсюда, и никто не сможет этому помешать. Ну, разве что шальная машина из-за угла, кирпич с крыши, неисправная турбина самолета, бомба смертника – и еще сотня-другая опасностей, которые идут в ногу с нею, несутся ей в лицо, незаметно, ежеминутно и ежечасно.

После появления в квартире отца разговоры о Мите прекратились. Ника знала, что папа до сих пор подозревает, что она рассказала о своем похищении не всю правду. Что ж, ей его не переубедить, не стоит и стараться, каждый верит лишь в то, во что готов поверить. А еще родители были готовы поверить в интересную жизнь их дочери в столице – и Ника не стала их разочаровывать, хотя ее рассказы и напоминали истину весьма отдаленно, и притом с большим количеством купюр.

Через час она почувствовала, что должна быть где-то в другом месте. Что до сих пор не сделала того, зачем приехала сюда.

– Мам… а Лешка до сих пор тут живет? Не переехал?

– Живет, а как же…

– Хорошо, – Ника легко встала. – Тогда я к нему.

– Ника, он женился.

Прозвучало как предостережение, и Ника усмехнулась:

– Семейный очаг останется неприкосновенным.

Их подъезды всегда разделяло лишь с десяток метров тенистого палисадника, в который солнечный свет не заглядывал даже в полдень: северная сторона. Одна только старая сирень с голыми узловатыми ногами, заросли мокреца да пара кустиков голубеньких водосборов и хосты с сочными лопухами гофрированных листьев – и вот уже Лешин подъезд. Заходишь внутрь – и сразу (еще глаза не привыкли к темноте, а лампочка под потолком выкручена каким-то очередным умельцем) в нос бьет сырой холодный запах проросшей картошки, земли и цемента. Это из подвала, куда через три ступеньки вниз ведет запертая деревянная дверь, подступы к которой теперь перекрыты детской коляской. Ника прекрасно помнит, как они с Лешкой таскали у родителей ключи и потом, согнувшись в три погибели, слонялись в потемках подвала, пугая друг друга из-за углов, ковыряясь гвоздями в замках соседских отсеков, периодически влетая лбом в нависающую толстенную трубу отопления и коптя свечным огарком свои имена на сером низком потолке.