Читать «Смерть Анакреона» онлайн - страница 29
Юханнес Трап-Мейер
— А я Вильгельм Лино.
Мальчик подал ему руку. Вильгельм Лино пожал ее и задержал в своей руке.
— Я пришел, чтобы поздороваться с твоей мамой, я познакомился с ней недавно на ужине у Дебрица, ты ведь хорошо знаешь этого человека.
Он внимательно изучал лицо мальчика, стараясь что-либо прочесть на нем. Но оно внушало только доверие, ни малейшего признака неприятия или сомнения.
Вильгельм Лино воспрянул духом. Он был благодарен, он был несказанно признателен мальчику, который был сама невинность… и его матери, хорошо воспитавшей его, которая бережно вела его по жизни. Странно и удивительно, ничего подобного он не испытывал, даже к своим детям! Да! Незнакомое ему дотоле чувство нового, сильное впечатление… Мальчик будто родной ему.
Нетрудно было догадаться, что это был ее ребенок, но лицо было не ее, не грубое, и глаза были не ее. Кроткие, доверчивые мальчишеские глаза… Он будто воочию увидел лицо покойного Рагнвальда Кобру. Почивший взирал на него глазами ребенка.
Вот, значит, каким он был! Образ усопшего на миг мелькнул в воображении Вильгельма Лино. Он понимал, что мужчина страдал в совместной жизни с Лаллой. Ему недоставало рефлективного чувствования, было только одно мужское. Мужская плоть.
И совершенно бессознательно пришло огорчение от имени покойного, да, да, ничего не поделаешь…
Она появилась из спальни, появилась сияющая, улыбающаяся, но остановилась, увидев сына. Вильгельм протянул ей руку: «Я хотел только поздороваться с тобой, прости, ты, вероятно, не привыкла к таким ранним визитам».
— Какие могут быть извинения! Мило с твоей стороны, что пришел!
Близость ребенка настроила его на критический лад. Внутренний голос шептал: она говорила так многим мужчинам. В ее поведении было заметно нечто привычное, нечто театральное.
Она взяла букет и принялась распаковывать бумагу. Она хотела выйти, чтобы поставить цветы в вазу… Неплохой повод выпроводить сына из комнаты: «Ханс, ты приготовил уроки?»
Вильгельм Лино прочитал удивление на лице мальчика: «Но сегодня же, мама, свободный от занятий день».
— Тогда иди к себе в комнату.
Они вышли вместе. Что-то в ее тоне, в том, как она вела себя с сыном, не понравилось ему. Появилась боль, душу словно расчленили. И неприятное ощущение потери любви, любимого человека. Он взял себя в руки и подумал: «Дорогой ты, мой дорогой, секунду назад ты думал, что она хорошо воспитала сына, ты не увидел детской зависти, как это обычно бывает у других детей. Для нее мальчик — повседневность». Хорошие, хорошие мысли, но они требовали напряженной работы ума.
Но тут вошла она. Она вошла с его огромным многоцветным букетом, с пламенными красками поздней осени. Преобладали красные тона, были коричневые осенние, несколько огненно-красных и еще много других, холодные зеленые стебли. На ней был черный утренний халат из шелка с китайской вышивкой… Ни следа от бессонной ночи — лицо молодой девушки. И еще распущенные волосы. Губы слегка вывернуты — так, будто застыли в вечном поцелуе. Вильгельм Лино стоял и боялся шевельнуться, ничто не существовало для него сейчас кроме этой женщины, этой молодой женщины.
