Читать «Смерть Анакреона» онлайн - страница 19

Сначала он пытался приблизиться к ней привычным путем, но она все время уклонялась. Он шел за вином и бокалами, наливал ей: «Хочешь выпить?» Она брала бокал и пила. Он надеялся, что она откажется, тогда было бы легче начать наступление. Но она не шла на провокации, ни жестом, ни интонацией в голосе не давала основания для изменения настроения.

«Итак», — сказал он и надеялся, что она поймет смысл слов и его намерение, сдастся, во всяком случае, даст повод к ссоре, тогда он мог бы взять ее, наконец. Все что угодно, только не это безразличие, только не это ужасающее молчание и не выражение на лице, будто он для нее чужой.

— Лалла, когда ты согласилась переехать со мной сюда, я обрадовался, как никогда в жизни, — он замолчал. Потом продолжал: — Ты действительно была рада?

Она улыбнулась, нехотя. Одна и та же вежливость, одно и то же тупое безразличие.

Снова увернулась, ускользнула. И тогда он разъярился. Яростью полнокровного здорового мужчины. Он подошел к ней, повернул ее лицо к себе, грубо схватил за подбородок. Поцеловал ее. Обнял ее. Она крутилась, отворачивалась, изворачивалась, как могла, но он держал ее крепко. Она влепила ему звонкую пощечину, он покраснел.

Но закончилось тем, что он добился своего.

Это было ее поражение, которое она не могла ему простить. Она полагала, что ей удалось уйти от своего прошлого в природу, в сладостные грезы, а теперь она поняла, что супружество сидело в ней, и сидело крепко. Она бежала от городской суеты, предалась мечтам, настроениям, душевным порывам, не думала ни о чем, не хотела думать. Но в тот вечер жизнь снова пробудилась в ней. И появилась скрытая, едва сдерживаемая ненависть. Она сказала себе, что это была не его воля, что она уступила ему не по его настоянию, а потому что его близость пробудила в ней инстинктивное, подсознательное. Она сказала себе в тот вечер: «Это не он совершил, ты сама, ты». Она внушила себе эту мысль и нашла ей оправдание: она вроде того, что хотела быть честной в своем суждении о нем, хотела видеть вещи в истинном свете.

Время шло, и ненависть к нему окончательно победила, ведь он вторгся в мир ее грез и фантазий. Она начала переиначивать случившееся в тот вечер. Нашла подобающее выражение — «предпосылки покорности».

Если говорить правду, он действительно был виновен, ибо именно он обучил ее любовному искусству. В его любви не было мужского благородства, он не был защитником, помощником, он только брал. В тот вечер она, конечно, если бы хотела, могла избежать его объятий. Она знала это. Но прошлое оказалось сильнее. Характер, зачаток характера у нее был, но не хватало твердости, решимости, последовательности. И она нашла извинение своему поведению, полагая, что она, мол, с самого начала знала, что вина лежит на нем… Но и она не устояла, не выдержала испытания. Впервые она почувствовала себя по-настоящему и всерьез сломленной. Впервые она назвала себя «блудницей».