Читать «Полное собрание сочинений. Том 14. Таежный тупик» онлайн - страница 27

А сколько мест на реке, опасность которых знает лишь штурман. «Между днищем «Антона Чехова» и каменным ложем реки иногда остаются не те желанные «семь футов», а всего лишь минимальные двадцать сантиметров. Ничтожный просчет — и ты на камнях».

«Знать наизусть реку» — задача серьезная и нелегкая. К счастью, она совпадает с ненасытным желанием человека узнавать, узнавать…

(«Капитан: «Сорок лет хожу по реке — сорок лет не могу наглядеться». Молодой штурман: «Иногда хочется разбудить пассажиров: смотрите!..»)

Путь Енисея — это разрез Сибири по линии север — юг. В июле рейсом до Диксона «Антон Чехов» уходит из Красноярска, когда жара размягчает асфальт, когда бульвары пестреют цветами. А всего через шесть дней штурман ведет теплоход уже между льдинами. Белые ночи. Лежат на льдинах тюлени. Летают полярные птицы. Енисей в этом месте уже не река, а море — между берегами до сорока километров.

У водной линии север — юг лежат сибирские жаркие степи, желтеют поля хлебов, зеленеет тайга, о которой Чехов сказал: «…одни только перелетные птицы знают, где она кончается».

Но имеет край и тайга. Безлюдные, непролазные, подходящие к самой воде леса постепенно становятся лесотундрой. Потом уже тундра со стадами оленей, с гусиными стаями, с коврами ярких цветов, с полями белой пушицы проплывает справа и слева по борту.

И вот уже батюшка Ледовитый океан качает «Антона Чехова» на волнах. (Капитан: «Дело привычное, сорок лет пролетели, как одна навигация». Молодой штурман: «А я никак не привыкну, кажется, вижу долгий счастливый сон».)

Енисей — основная дорога на огромных пространствах Сибири. Сухопутная жилка дороги от Красноярска доходит лишь к Енисейску.

Дальше — только водою. Водою движутся люди.

Водою — грузы. Множество грузов: лес, горючее для моторов, продукты питания, станки, машины, домашняя утварь, рыба, добытые у Норильска металлы. И всюду лишь возле воды видишь на карте точки селений, старинные сибирские села, для которых тайга с Енисеем — опора всей жизни. (Наверное, есть тут любимые остановки? Капитан: «Для меня это Ворогово — родился в нем, вырастал. Когда подходишь, старушки выползают на пристань: «Иннокентий приплыл…» Молодой капитан: «Да, Ворогово. И еще Ярцево — в «Царь-рыбе» как раз это место затронуто».)

Хорошо было бы говорить о реке, проплывая по ней. Но я на «Антоне Чехове» был в момент, называемый речниками «вооруженьем». Разумеется, никаких пушек, никакого оружия!

Вооруженье — это возвращение судну всего, что с него удалили на время зимней стоянки.

И теперь заново комплектовалась команда, вешались занавески, по трубам пустили воду. Прогревалась машина. Ставились находившиеся в починке и на проверке приборы. Восемьдесят человек экипажа усердно готовились к навигации.

У Красноярска река была безо льда. Но день был серый, со снежной поземкой. И, глядя из рубки на воду, я пытался представить выходящего тут из дорожной коляски Антона Павловича, пытался представить его настроение, состояние, дошедшее к нам в очень сильных словах: «…не видел реки великолепнее Енисея, — добавил штурман. — Но Чехов не ошибся. Он верно почувствовал эту реку, угадал ее красоту. Его бы к нам пассажиром…»