Читать «НИГ разгадывает тайны. Хроника ежедневного риска» онлайн - страница 37

Но тот, видно, сам понимал, что к чему. И со второго выстрела вогнал в землю очередной «юнкерс».

«Вот ведь работенка у них — без передыху, — подумал Салазко. — И ведь никак нельзя им в укрытие! Всем при бомбежке или артналете — можно. А этим — нет…»

Он заметил, что два орудия батареи отражают налет пикировщиков, а другие два — по-прежнему бьют по верхнему ярусу. Но высоко, очень высоко забрались те «юнкерсы», а еще выше — «Фокке-Вульфы-190». Достигают ли их выпущенные зенитными пушками снаряды?

«Под огнем, под бомбами, почти оглохнув от воя пикировщиков, ох, как непросто быстро готовить точные данные для стрельбы, — прикинул в уме Салазко. — Тут маленькой ошибочке вкрасться не мудрено… Вот снаряд и уйдет выше. А ведь для горения трубки нужны определенные условия! Чем выше взлетает снаряд, тем меньшим становится давление. И, наверное, пламя, ускоряясь по кольцам трубки, отрывается от нее… Ага, вот она причина отказов! Но это еще надо проверить…»

Семь «юнкерсов» сбила тогда зенитная батарея. Остальных прогнали подоспевшие истребители. Салазко тоже остался доволен трудным и жарким днем — набралось немало наблюдений и соображений.

Вернувшись в академию, он засел за расчеты, внимательно осматривал трубки очередных неразорвавшихся снарядов, вспоминал, как пытались зенитчики «достать» своим огнем набиравшие большую высоту самолеты врага. И мало-помалу картина прояснилась.

— Все зависит от угла возвышения и высоты цели, — доложил Салазко Клюеву. — Пусть даже снаряд не попал во вражеский самолет. На определенной высоте он должен самоликвидироваться. Отчего же это не происходит? Явно оттого, что нарушается процесс горения пороховой трубки: отрывается пламя из-за допущенной ошибки в установке трубки. Этот недостаток легко устранить.

Вскоре пришло сообщение из Баку. Зенитчики Закавказской зоны противовоздушной обороны жаловались на то, что некоторые снаряды у них не рвутся и на вполне умеренных высотах. Опасность от этого огромная — невзорвавшиеся снаряды падают совсем неподалеку от нефтехранилищ, от приисков.

— Придется срочно лететь, Георгий Николаевич, — сказал Клюев.

— Я, как юный пионер, — всегда готов! — улыбнулся Салазко. — Непременно докопаюсь, почему там идут «отказы».

В Баку он попал в полдень, в самую жару. Солнце пекло немилосердно, и Салазко удивился тому, что люди вокруг не слишком уж легко одеты и вдобавок ведут себя совсем не так, как разморенные жарой, — ходят быстро, не ищут тени. Сам он готов был содрать с себя форму и хоть где-нибудь искупаться. Но вместо этого сразу же отправился искать руководство городской противовоздушной обороны.

Встретили его великолепно, потащили сразу кормить и поить с дороги, угостили даже поистине царской едой— прекрасно приготовленной осетриной.

— Кушай, кушай, дорогой, не стесняйся, — приговаривал черноусый майор с артиллерийскими эмблемами на петлицах. — Это не мы, это наш Каспий тебя угощает. В нем не только осетры, в нем и севрюга, и лосось ловятся. Такой рыбы ты еще не пробовал, клянусь честью! А о делах — только после того, как из-за стола выйдем.