Читать «Басурманка» онлайн - страница 10

«Как будут довольны папа́ и мама́!Они так любят Юрия, вообще всех Муратовых, так давно хотят и ждут этого счастливого дня!» – дальше несется мысль Жени.

Но что это? Нелли прощается с Китти, мадемуазель Ласи раскланивается, а Юрий… Юрий тоже прощается… Как же так? Ведь не мог же он забыть? Конечно, нет! Господи, неужели сегодня совсем не скажут? Неужели они, он и Китти, могут терпеть, держать в себе такую громадную радость?

Девочка растерянно глядит то на сестру, то на Муратова.

Вот они прощаются. Он крепко-крепко жмет ее руку, глубоко заглядывает ей в глаза. Ни слова, ни звука.

Женя недоумевает.

Но сами молодые люди, видимо, прекрасно поняли друг друга. Светлая улыбка разливается по лицу Китти. Еще одно рукопожатие – и все. Ушел!

Время позднее. Пожелав друг другу спокойной ночи, все расходятся по своим комнатам.

– Китти, что же это? Почему вы ничего не сказали? – едва оставшись наедине с сестрой, разочарованная и недоумевающая, допрашивает ее Женя.

– Полно, Жучок, разве можно в такой день, в такую грустную минуту говорить о личном счастье? Что значат радости, горести, даже самая жизнь одного человека, в то время, когда плачет вся Россия? – тепло и просто ответила Китти.

Девочка широко открытыми глазами смотрела на говорившую.

– Боже, Боже, какая же ты хорошая! Какие и ты, и Юрий оба славные! А я бы не могла, я бы ни за что не смогла вытерпеть. Китти милая, золотко мое ненаглядное, какая же ты чудная, такая, такая…

Не договорив, девочка в восторженном порыве обвила тоненькими ручками стройную фигуру сестры и припала головой к ее плечу. Молча продолжали они стоять в той же позе перед широко распахнутым в сад окном.

Ласковая серебряная ночь вливалась в комнату, ясная и безмятежная. Она не сознавала, не чувствовала той темной грозовой тучи, что нависла над Русью. Благоухающая, чарующая и сама будто зачарованная, она манила, завладевала душой.

Своей особой жизнью жил в эту минуту притихший, размечтавшийся старый сад, жил и трепетал каждой веткой, каждым листочком. Сладко спали лишь утомившиеся за день птицы: веселые и шумные, они равнодушны к безмолвной, таинственной прелести ночи. Они дремлют, набираются сил, чтобы, встрепенувшись при первых лучах пробуждающегося утра, встретить восторженным гимном золотые стрелы солнца. Спят певуньи, а темные деревья, спокойные, что никто их не подслушает, тихим говорком беседуют между собой.

Мечтательные молодые березки, радостно трепеща своими нежными листочками, слушают дивные речи, что нашептывают им стройные красавцы-каштаны, и восторженно любуются их многопалыми изумрудными листьями. Великаны дубы и старушки липы смотрят на молодежь, тоже перешептываясь между собой, вспоминая радости и печали далекой, невозвратной юности.

А в густой листве притаились дивные грезы. То легкие и резвые, перепархивают они с места на место, то мчатся радостными вереницами, обгоняя друг друга, то нежатся в сени зеленых великанов, чуть шелестя своими воздушными крылышками, то обступают радостной гурьбой владычицу этой волшебной ночи, любимую дочь и верную спутницу седого Месяца, светлокрылую Мечту. И она, легкая, лучезарная, властно влечет за собой, зовет прочь от печальной земли в лучистую, сияющую, безоблачную высь.