Читать «Жемчуг покойницы» онлайн - страница 15

Она откинула легкое покрывало и легла в постель, ощутив спиной что-то липкое и теплое. Тонкая рубашка мгновенно намокла, и Мария, завизжав, подскочила, больно стукнувшись головой о полати.

Проснулся Райда и, ругаясь спросонок, потер глаза. Мария зажгла лучину и поднесла ее к разобранной постели. На белой простыне лежал кусок свежего мяса, при ближайшем рассмотрении оказавшийся коровьим языком, пропитавшим кровью саму простынь и перину.

– Матерь Божья! – прошептала Мария.

Райда, пораженный, вскочил и, хлопая белесыми ресницами, бормотал себе под нос слова молитвы.

– Это все она! – всплеснула руками Мария. – Я видела, как к ней шел писарь Сиз. Он до сих пор там! Господи, моя перина! Вот горе-то!

Райда как-то странно посмотрел на жену, молча собрал простынь вместе с окровавленным языком, связал ее и выставил получившийся куль за порог, закрыв дверь на засов.

…Утром прибыл Дыбенко, а при нем, как ни странно, живой и невредимый Сиз.

– Стало быть, у вас телка убили? – спросил Самсон Казимирович, с благодарностью принимая от Райды кружку холодного кваса.

– Нет, Ваше благородие, нам подбросили это! – И Мария выставила перед полицейским завязанную кульком простынь.

– Ррр-развяжи! – скомандовал Дыбенко, и она стала судорожно развязывать узел.

Когда узел поддался, перед полицмейстером разложили простынь, но на ней не было ни единого кровавого пятнышка, а вместо давешнего языка лежала большая брюква да несколько штук крупной моркови с ботвой.

Лицо Дыбенко стало наливаться краской, он поднял вверх брови и протянул:

– Тэ-э-экс. Вы что это, господа хорошие, издеваться изволите?! Сиз!

– Да, Вашблагородь! – вытянулся в струнку Панкрат.

– Составляй протокол! У меня полно неотложных дел, а эти мещане имеют наглость занимать мое время всякой чепухой.

Райда и его жена во все глаза смотрели на овощи, разложенные на простыне.

Первой пришла в себя Мария.

– Вот тебе крест! – она осенила себя знамением. – Я не лгу! Это проделка Эвы! Она – ведьма!

Полицмейстер крякнул и посмотрел на Марию, которая с растрепанными волосами и горящими ненавистью глазами сама напоминала кикимору.

– А ну вас! – он махнул рукой и пошел к двери, натягивая фуражку: – Пошли, Панкрат.

– А перина-то! – внезапно спохватилась Мария и бросилась в погоню. – Понюхайте мою перину, Ваше благородие! Понюхайте! – схватила она Дыбенко за рукав и потянула обратно в дом.

Но полицмейстер мягко высвободился и, не обращая более на нее никакого внимания, отправился по своим делам. Марии ничего не оставалось, как вернуться ни с чем. Она села на скамью, поджав ноги, и стала мерно раскачиваться, чтобы успокоиться. По впалым щекам текли слезы обиды.

– Я этого так не оставлю! – она потрясла в воздухе кулаком, и взгляд ее, полный злобы, скользнул по окнам дома Пейца, завешанным занавесками из дешевого ситца – по пятаку за аршин.

«Но как ей удалось пробраться в дом – я же сидела у входа? Не иначе, как через дымоход…» – рассуждала она чуть позже, когда слезы высохли.