Тварь творил Творец,Борейшись бара ЭлогимВыходит из себя создал ОтецТебя, меня, весь этот мир.И корень у всего один.Пусть распускается на множество ветвей,И я его несчастный сынЕдва ль найду в речах людейСовет и он же Вечный свет,Прознающий живые существа,Ключ к миллиардам прошлых летИ к сердцевине БожестваВ грядущее ступеньку черный ходВ магических пределах колдовстваСозвездия бесчисленных высот,Соединение начала и концаИ по краям мужской и женский род,Слепые дети – те же старикиГлотают жадно звездный небосвод,Хранящий тайны, будто пустякиЗвук удаляется и реет в вышине,Как будто змей из моих детских грез.Лишь миллионы лет назад в безумной мглеОн жил, как мы, в цепи метаморфоз.И как и нас один голодный страхПред неизвестностью всего его съедал,Он вяз в земле и с пылью на зубахВ последний миг молился и рыдал…
Матильде
Вопрос был в том, что кто-то полюбилТебя меня давно, уж прошлым летом.Нам просто не хватало в жизни сил,Мы отдавались всем подряд за это.Не от того ли в чужом теле, как в дому,На миг хотя бы спрятаться возможно?Свет за мгновенье падает во тьму,А в тьме весь мир становится безбожным.Так откровенно в дверь стучит беда,Любой твой шаг печатает ошибку.Любые твари тоже иногдаГотовы жизнь отдать за нежную улыбку.Никто не смыслит в вечной правотеТого, кто нам грядущее готовит…Зло одинаково, и от того вездеРаспространяет запах грешной крови.Еще мой прах травой не зарастетИ след в сугробе белом не растает,Когда своим желаньем гордЯ в твою бездну прыгну, как за раем,Которым обладает небосводПод впечатленьем грустного прощанья.Соединяется опять несчастный род,Пронзенный светом вечного познанья…
Посвящение Марии
Без предисловий и без объясненийВходящий в Образ, словно в Никуда,В Тебя я проникаю светлой тенью,В Тебе я существую как вода,Которая жива своим движеньем,Влекущим свет к земле, как взгляд на небеса,В минуту беспощадного горенья,Когда одной Тобой заполнены глаза,Я ощущаю светопредставленье,Ведь свет кончается и там, где нет Тебя.Одна рыдающая тьма иль пустота,Глотающая мир как наважденье,Тянущая уж внутрь самой себя…Она, как Ты, бросается в рожденьяИ смысл ее как Твой – одна борьба,Борьба во имя светлого мгновенья,С колен вздымающего вечного рабаИ уходящего опять в исчезновенье,В исчезновение как в глубь самой Тебя…
На смерть Щтунцера
Ошибку неизбежно повторитЕе внезапно совершивший…Законам мирозданья недоступнаПросто человеческая жалость…Мы старые духовные машиныВ сгущающихся сумерках толпы,Носители единственной идеиВсему, что есть на свете, прекословить,Ища одну задумчивую грусть.Без потных рук с шуршанием бумажек,Без яростного крика ни о чем,Где сжато все до исступленьяИ жертва палача ведет на казнь,И приговор не приведен во исполненье,Так как судей осудилиИх подсудимые безжалостным стыдом.И прокурор, таясь в молитве тихой,Раскаялся до собственной вины.И стала боль единственным молчаньем,Молчаньем, обманувшим сразу всех.Кто слово скажет – сразу же солжетИ устыдится вмиг существованья.Так оклеветанный безжалостной судьбойИскал Ты здесь иного обитанья.Хотел Ты властвовать, но только лишь собой,Дав тело тем, кто только народился,Кто будет жить, томясь о бесконечномПотоке голосов в раскрытом горле,Оскалясь еще глупым зверем.Из каждой двери смотрит бездна вниз…Тянут глаза попробовать паденье…Как будто взлета недоступна глубинаИ куда падать нет уже и смысла…О, лишь бы только падать без конца,Пока Тебя всего не истребили…Пока Ты жив дыханием Творца…Могила недоступна пониманью…Там обитанья нашим Душам нет…Не потому ль, что жалость бесконечна.Одной лишь болью ведая себяИ Души пустотою истончая,Она ведет борьбу без слов, без чисел,Без логики, одним своим движеньемОбезоруживая тягостной тоскойИ блеском глаз, и криком из молчанья,Незнаньем о своем существованье,Когда ты жив и бредишь красотой…Но уже умер в безобразье мираИ кислотой усмешек растворен…Не слыша плача близких и родных,Струишься воздухом светящимся эфиромНад утлой жизнью в беспробудной мгле,Где многие, влача существованье,Безропотно завидуют Тебе…За красоту иного обитанья…Чье отраженье здесь плавает во сне…
