Читать «Тело любит правду» онлайн - страница 12

По возвращении в Питтсбург эти мысли начали все больше занимать меня. После семи лет клинической работы в больнице и исследований в лаборатории меня стали одолевать сомнения. Ведь самые значимые болезни конца XX века — это почти сплошь «хронические» болезни, будь то сердечно-сосудистые заболевания (на первом месте среди причин смертности взрослого населения развитых стран), рак или СПИД. Когда они убивают больного, это растягивается на несколько лет, а те болезни, которые не убивают — депрессия, диабет, ожирение, артрит, — все равно калечат миллионы жизней.

До тех пор все, что не относилось к «правильной» медицине, было для меня нематериальным, неважным, — это было то, что называется «параллельной», «альтернативной» медициной, или (между собой, в ординаторской) шаманством. Но теперь мне стала казаться все более очевидной ограниченность нашего привычного подхода, ставящего себе целью ремонтировать тело, как ремонтируют двигатель, заменяя детали. Я начал обращаться к исследованиям, показывающим, что можно лечить людей, используя естественные механизмы самоисцеления, подобные тем, которые затягивают рану после пореза. Для этого достаточно обеспечить необходимые для исцеления условия (дезинфекцию и адекватное питание), а потом просто предоставить организму делать свое дело. Понемногу мне становилось ясно, что тело можно сравнить не с двигателем, в котором какие-то детали неисправны, а с растением, за которым надо ухаживать. Чтобы оно чувствовало себя лучше, ему, прежде всего, создают более сбалансированные условия: свет, влажность, температуру, почву и т. д. Засохшие ветки, которые его тяготят, спиливают, чтобы жизненная сила могла лучше циркулировать и перераспределяться. По сути, уход за растением — как любовь: ему дают то, в чем оно нуждается, чтобы быть в полной мере самим собой.

Мысль о том, чтобы обеспечить такой же уход и лечение людям, стала все больше привлекать меня. И, к моему великому удивлению, по мере того как я больше узнавал об этих медицинских подходах, называемых комплементарными, я обнаруживал и существование научных доказательств их эффективности. Представление о том, что «официальная медицина» опирается на научный опыт, а «параллельная медицина» ни на чем не основана, оказывалось совершенно ошибочным. Я сосредоточил свои изыскания на том, что имеет под собой научные основания, а что нет, и для меня становилось очевидно, что многие далеко не обоснованные практики продолжают тем не менее широко применяться. И это касается даже таких опасных вещей, как некоторые трициклические антидепрессанты, — их эффективность при лечении детей и подростков не выше, чем у плацебо, но их все-таки продолжают прописывать, несмотря на выявленный риск осложнений на сердце. Так что разница между «официальными» и «параллельными» практиками не в подтвержденной эффективности, а скорее в том, насколько знаком и привычен нам механизм их действия. Акупунктура, польза которой доказана, с трудом проникает сквозь стены больниц, потому что то, как она действует, остается непонятным нашей системе научного знания. То же самое относится к медитации, остеопатии, массажу, некоторым лекарственным травам или терапии ДПДГ.