Читать «Правильно ли мы говорим?» онлайн - страница 67

Но почему же с таким упорством склоняются они в просторечии? Почему нам нередко приходится слышать «в пальте́», «без пальта́», и даже множественное «по́льта»?

Потому что так яснее и понятнее.

В самом деле. Возьмем, для примера, исконно русские слова, оканчивающиеся на «о» — с ударением как на последнем слоге, так и не на последнем: «письмо», «крыльцо», «сито», «дело», «озеро», «марево».

Все они, конечно, всегда склоняются.

И вот, когда в просторечии встречается такое «обрусевшее» слово, как «пальто», у некоторых появляется желание сказать: «без зимнего пальта́», «в новом летнем пальте́» и т. д.

(Еще раз прошу понять меня правильно: я не призываю к склонению слов «пальто», «трюмо» и пр., а только пытаюсь обосновать «закон склонения» в нашей разговорной речи.)

Но «закон склонения» распространяется на иностранные слова, кончающиеся не только на «о», но и на другие гласные: «боа», «кофе», «кепи», «рагу», «меню»…

И здесь чувствуется «напор» рассматриваемого нами «закона». Если «боа» еще его выдерживает, то уже слово «пижама» сдалось; потеряв «французское» ударение на последнем слоге и превратившись в «пижа́му», оно стало широко склоняться: «в полосатой пижаме», «без новой пижамы» и т. д.

«Кофе» — для удобства склонения — превратилось в просторечии в «кофий»: «я не привык к кофию», «пойду за кофием»…

Английское «кепи» быстро «обрусело», приобрело русский суффикс «ка» и превратилось в «кепку».

Вот «рагу» и «меню» — держатся…

Впрочем, в моей «коллекции» исковерканных слов есть совершенно поразительный пример, уникальный для моей записной книжки.

Однажды в ресторане, где в меню значилось «рагу», посетитель, пришедший с женой и сыном, сказал официанту: «Три рага!» Самое удивительное, что официант его моментально понял и принес три порции рагу.

Вот еще любопытный пример. Одна особа (невысокого культурного уровня) быстро подчинила «закону склонения» слово «какао», превратив его в слово «какава», после чего говорила, что она «сменила кофий на какаву», склоняя «какава», как «канава»…

А вот пример того, как слово давнего иностранного происхождения, кончающееся на «о», приобрело право склонения… в одном падеже!

Это слово — «эхо».

В древней Руси такого слова не существовало. Для обозначения всем известного акустического явления было слово «Отгулье». «Эхо» — слово иностранное. Но оно так давно прижилось на Руси, прочно войдя в нашу речь и без остатка вытеснив «Отгулье», что уж не кажется нам иностранным. И всё же оно до недавнего времени подчинялось правилам, которые существуют для слов «пальто», «трюмо», «пианино» и т. д., то есть не склонялось.

Пушкин писал:

«И неподкупный голос мой Был эхо русского народа…»

Никто, пожалуй, и сейчас не скажет: «Я здесь не слышу эха», «прислушайтесь к эху», «я знаю об этом эхе», но почти все — и в прозе и в стихах — говорят и пишут: «звучит далеким эхом», «отозвалось эхом» и т. д. Поэты любят даже рифмовать «эхом» со «смехом».

Итак, слово «эхо» приобрело один творительный падеж! Лет через сто, вероятно, оно приобретет и остальные…

* * *