Читать «Всемирный следопыт, 1931 № 05» онлайн - страница 12

(Окончание в следующем номере)

-

КОРАБЛЬ УДАРНИКОВ

Из дневника участника рейса «Абхазии» вокруг Европы — комсомольца-ударника завода «Серп и молот» Г. БЕБЧУКА

Полдень 26 ноября. Темная полоска моря на горизонте вплотную прижалась к ослепительному небу. Сверкающее под лучами южного солнца море походит на гигантский полированный стальной лист. Горизонт продырявливают, всплывая из моря, остроконечные конусы Везувия.

— Италия! — кричат рупора голосом капитана Галышева. — Италия!

Нормальная жизнь теплохода полетела вверх тормашками… Двери кают и салонов затрещали пулеметною трелью, и в несколько минут все палубы «Абхазии» были облеплены ударниками и ударницами. Даже коки с раздувающимися от ветра белыми шапчонками стремглав вылетели из камбузы взглянуть на приближающиеся коричневые шапки прославленного вулкана.

— Даешь Италию! — гремели в ответ рупорам многоголосые крики.

Берега приближались, развертывая чарующую панораму, раскинувшуюся у подножья коричневых гор. Уж ясно виднелась знаменитая канатная железная дорога на Везувий. Маленькие вагончики, вырисовываясь на фоне неба цветом застывающей мартеновской плавки, медленно катились вверх. Справа, на широченной спине горного массива, прорезая строгими зигзагами деревушки и волнистые леса, мчалась из города к верхушке Везувия шоссейная дорога.

Около часа дня два итальянских буксира, сопя и пыхтя, как ожиревшие моржи, потащили «Абхазию» в узкий проход Неапольской гавани. На горизонте дымили конусы Везувия. Белоснежные строения утопали в густых мандариновых и лимонных садах, сбегавших к морю. На набережной мерной поступью брели маленькие ослики, запряженные в крохотные тележки с колесами паровоза. Среди громадной толпы блюстителей и защитников «свободной Италии», мы с трудом отыскали маленькую сплоченную группу, потонувшую в море мундиров. Глаза трехсот ударников жадно пожирали смутно виднеющиеся родные лица. Вдруг негромкий всклик:

— Максим Горький!

Зашумела, заворчала живая изгородь, и громовыми раскатами понеслось к берегу:

— Максиму Горькому — ура! Советскому полпредству — ура!

Замолчали на миг, и словно эхом помчалось обратно к теплоходу:

— Привет ударникам Советского союза. Ура! Ура! Ура!

Но вот формальности проверки кончены. Офицер-итальянец сбегает по трапу и, щеголяя выправкой, идет к группе работников полпредства. Очевидно он передал им разрешение, потому что вся группа сейчас же направилась в нашу сторону.

Ударники ликуют. Приветствия летят с обеих сторон. Алексей Максимович идет, все ускоряя шаг. Вот он вынул большой платок и быстро утирает моргающие глаза.

— Ребята, ура!.. Ура! Ура! — кричат сотни глоток. Горький первым выходит на палубу. Он судорожно прижимает руки к сердцу, несколько мгновений смотрит на нас затуманенными глазами. Грудь вздымается, подбородок дрожит. Мгновение — и Алексей Максимович оправился. Протянув руки, подходит к ударникам, здоровается, хлопает по плечу. Вот он подошел к маленькому Никитину с АМО. Дрожащим голосом, сжимая руками плечи Никитина, говорит: