Читать «Семейные трагедии Романовых. Трудный выбор» онлайн - страница 162

Уже с 1797 года недовольство императором охватывает все слои общества. Павел, уверенный в том, что подданные любят его и доверяют своему императору, велел повесить на дверях дворца ящик, куда каждый желающий мог положить письмо для него. Ключ от ящика он держал у себя. Но большинство писем содержало не восхваления его правлению и даже не жалобы на нерадивых чиновников, а оскорбления и хулу в его, Павла, адрес. Императору пришлось оставить эту затею, чтобы не травмировать лишний раз собственную психику.

Общество не могло в те времена сопротивляться глупости и странностям императорских решений и поступков, оно могло над ним только смеяться. С 1797 года стали распространяться эпиграммы на Павла, написанные разными авторами. Из уст в уста передавался стишок:

Не все хвали царей дела.– Что ж глупого произвелаВеликая Екатерина?– Сына!

Другое четверостишие было уже прямой насмешкой над императором:

Не венценосец он в Петровом славном граде,А варвар и капрал на вахт-параде.Дивились нации предшественнице Павла:Она в делах гигант, а он пред нею карла.

Сравнения Павла с его матерью Екатериной широко использовались сочинителями эпиграмм. Это не всегда прямое сопоставление личностей, но любые параллели были тогда понятны современникам. Так, в одном стихотворении их правления противопоставляются, как разные этапы строительства Исаакиевского собора, начатого еще при Екатерине II:

Се памятник двух царств,Обоим им приличный,На мраморном низуВоздвигнут верх кирпичный.

Сравнивали Павла и с императором Фридрихом Великим, которого он уважал и почитал почти так же, как и его отец:

Я перед всем скажу то светом,Что на Фридриха похожТолько шляпой да колетом,А отнюдь лишь не умом.

Сочинителей и распространителей эпиграмм не останавливало даже то, что наказания за эти вещи были предельно жестокими. Ходили слухи, что автору стихотворения об Исаакиевском соборе капитан-лейтенанту Акимову вырезали язык.

Распространялась об императоре масса коротких прозаических рассказов, так называемых анекдотов. Теперь уже почти невозможно установить, что в них правда, а что – вымысел. Но тон большинства из них не оставляет сомнения в том, что современники готовы были поверить в любую, даже самую абсурдную информацию о государе, так как его реальные поступки часто превосходили странностью и чудачеством фантазию сочинителей анекдотов.

Недовольны были Павлом и члены его собственной семьи. Супруга императора, старшие сыновья и их жены делали вид, что покорны его власти, но в разговорах и переписке с близкими людьми они все чаще обнаруживали свое раздражение и недовольство. В 1797 году цесаревич Александр Павлович писал своему бывшему воспитателю Ф. С. Лагарпу:

«Вам известны различные злоупотребления, царившие при покойной императрице… Наконец, в минувшем ноябре она окончила свое земное поприще. Я не буду распространяться о всеобщей скорби и сожалениях, вызванных ее кончиною, и которые, к несчастию, усиливаются теперь ежедневно. Мой отец, по вступлению на престол, захотел преобразовать все решительно. Его первые шаги были блестящими, но последующие события не соответствовали им. Все сразу перевернуто вверх дном, и поэтому беспорядок, господствовавший в делах и без того в слишком сильной степени, лишь увеличился еще более… Я сам, обязанный подчиняться всем мелочам военной службы, теряю все свое время на выполнение обязанностей унтер-офицера, решительно не имея никакой возможности отдаться своим научным занятиям, составляющим мое любимое времяпровождение; я сделался теперь самым несчастным человеком».