Читать «Семейные трагедии Романовых. Трудный выбор» онлайн - страница 119

Панина и Екатерину сближало и их общее увлечение личностью и деяниями Петра Великого. Панин считал себя его духовным наследником, продолжателем дела императора на пути европеизации страны. Для Екатерины Петр был скорее романтическим образом, идеалом рационального и энергичного государя. Став императрицей, она будет всячески подчеркивать якобы существующую между ним и ней политическую преемственность: цитировать указы Петра I, носить при себе табакерку с его портретом, поставит ему памятник – знаменитый «Медный всадник», изваянный французским скульптором Фальконе.

Трудно судить, насколько глубокое впечатление производили на Екатерину проевропейские либеральные политические идеи Панина, но серьезный интерес к политике у нее появился именно после его возвращения из Стокгольма. Для Панина же великая княгиня была в первую очередь интересным, думающим собеседником, начитанным в области новейшей французской философии. Он поначалу не представлял ее в роли будущей императрицы. Для Панина, нанятого Елизаветой в воспитатели ее внучатого племянника, именно Павел был законным наследником престола. Он не любил чудаковатого и недостаточно тонко образованного великого князя Петра Федоровича, но и честолюбивых планов Екатерины Алексеевны тоже не одобрял.

До самой смерти Елизаветы Панин, как многие его современники и друзья, жил надеждой на то, что императрица завещает престол Павлу Петровичу в обход его отца – своего племянника. Но когда братья Шуваловы почти прямо обратились к нему с предложением участвовать в интриге по отстранению Петра Федоровича от власти, Никита Иванович дипломатично отказался. Многие историки считают, что причиной его отказа было недоверие, которое он с ранней молодости питал к Шуваловым. Однако когда после кончины Елизаветы Петровны стало ясно, что законным наследником объявлен Петр III, следующего заговора Панин уже пропустить не мог.

Панин был человеком светским, сугубо гражданским и в военизированном государстве Петра III ему не было места. Он плохо вписывался в новую иерархию чинов и должностей. Поначалу новый император благоволил к воспитателю своего сына. Он наградил Панина орденом Андрея Первозванного, а немного погодя захотел пожаловать ему чин генерала от инфантерии. Никита Иванович посмел не принять этот подарок. Прибывшему с указом генерал-прокурору Сената А. П. Мельгунову он сказал: «Если мне не удастся уклониться от этой чести, которой я не достоин, то я немедленно удаляюсь в Швецию». Когда императору передали эти слова, он с удивлением произнес: «Я всегда думал, что Панин умный человек, но с этих пор я так думать не буду». Но Петр III не был злопамятным и заменил армейский генеральский чин, которого Панин не желал, на гражданский чин действительного тайного советника, какой воспитатель наследника с благодарностью принял.