Читать ««Зверобои» штурмуют Берлин. От Зееловских высот до Рейхстага» онлайн
Владимир Николаевич Першанин
Владимир Першанин
«Зверобои» штурмуют Берлин. От Зееловских высот до Рейхстага
В оформлении переплета использована иллюстрация художника И. Варавина
* * *
Глава 1. «Ночь и туман»
30 января 1945 года советские войска с ходу заняли город Ландсберг в северо-восточной части Германии. Успешно завершалась Висло-Одерская операция. Отступавшие части вермахта, обескровленные ударами Красной Армии, не имели возможности оборонять город и спешно отходили к реке Одер, где создавалась мощная оборонительная линия.
Советские войска преследовали врага, не задерживаясь на второстепенных участках, к которым относился и Ландсберг. Однако у небольшой бронетанковой группы было свое задание.
Достаточно важное, для выполнения которого была выделена батарея тяжелых самоходно-артиллерийских установок ИСУ-152, танковая рота, десант, авиационные специалисты и даже представитель штаба фронта.
Где-то в стороне от центрального шоссе — «рейхсштрассе № 1», ведущего к Берлину, находился немецкий аэродром. Прямое расстояние от него до столицы рейха составляло сто двадцать километров. Захватить в исправности взлетную полосу, самолеты, возможно находившиеся там, не дать им взлететь или уничтожить — это стало бы еще одним важным шагом в предстоящей битве за Берлин.
В те же январские дни, в обстановке полной секретности, силами войск СС и другими службами Гиммлера, проводилась операция под кодовым названием «Ночь и туман». Что-то зловещее и затаенное угадывалось в этом коротком названии.
Бронетанковой группе, куда входила батарея тяжелых самоходных установок из трех машин (их часто называли «зверобоями»), под командованием капитана Александра Чистякова, было суждено не только вступить в бой за аэродром, но и столкнуться с «ребятами Гиммлера», торопившимися закончить свою операцию.
Головная «тридцатьчетверка» угодила под взрыв фугаса. Немецкие саперы хорошо постарались, выдолбив на обочине бетонки объемистую яму. В нее вложили бомбу — «полусотку», взрывчатку, несколько противотанковых мин и баллон с горючей смесью.
Рвануло крепко, подняв столб мерзлой земли и снега. Горючая смесь вспухла огненным шаром, выпустив облако густого маслянистого дыма, разлилась пылающими островками на бетонке, шипящем от жара снегу, на броне головной «тридцатьчетверки».
Танк подбросило, выбило несколько колес, лопнула гусеница, а башню сорвало с погона и перекосило.
Со вторым фугасом немецкие саперы поспешили. Он взорвался вхолостую, метрах в семи от самоход-но-артиллерийской установки капитана Чистякова. Машину встряхнуло, по броне лязгнули осколки. Голубым пламенем горела на рубке липкая смесь.
— Василий, смахни ее, — крикнул капитан, одно временно всматриваясь в перископ.
Заряжающий, сержант Василий Манихин, рослый, широкоплечий, в замасленном комбинезоне, выскочил наружу. По-крестьянски умело орудуя лопатой, счищал потеки липкой, пузырящейся от огня, горючей смеси.
Обернулся к десантникам, которые дружно спрыгнули с брони на обочину сразу после первого взрыва.
— Что, сыграло очко? — поддел он бойца, чья каска едва выглядывала из снега. — Автомат хоть подбери.
