Читать «Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник)» онлайн - страница 5

– Надеюсь, дорогой, – сказала мисс Прентис, – ты не считаешь, что я намеренно подслушала твой разговор с Диной. Но те несколько слов, что я уловила, меня очень огорчили…

– Те, что ты передала отцу? Не сомневаюсь в этом.

– Я подумала, что обязана поговорить с твоим папой, Генри.

– Почему?

– Потому что считаю, что вы очень молоды и нуждаетесь в чутком и мудром руководстве.

– Тебе нравится Дина? – резко спросил он.

– Без сомнения, у нее много прекрасных качеств, – ответила мисс Прентис.

– Я спросил, приятна ли она тебе?

– Я ценю ее именно за эти качества. Но боюсь, дорогой, сейчас лучше прекратить наше обсуждение.

– Согласен, – отозвался Джослин, все еще стоя у окна. – Генри, не желаю больше слушать об этом. Скоро все будут здесь. Уже вижу машину пастора, поворачивающую на Клаудифолд. Она подъедет через пять минут. Элеонор, лучше расскажи нам о предстоящем собрании.

Мисс Прентис оперлась на стол.

– Речь идет о Молодежном обществе. У нас трудности с финансами, и пастор предложил поставить небольшую пьесу. Ты помнишь? Это было в тот вечер, когда мы обедали у него.

– Немного припоминаю, – ответил эсквайр.

– Только между нами, – продолжила мисс Прентис. – Я знаю, Джослин, что тебе всегда нравилось играть на сцене. У тебя все получалось так естественно. Помнишь, как мы раньше ставили пьесы? Я все обсудила с пастором, он согласен! Доктор Темплетт очень неплохой актер, особенно ему удаются комедийные роли. И наша дорогая Идрис Кампанула, конечно, полна энтузиазма.

– О боже! – Генри и его отец воскликнули одновременно.

– А что она собирается делать на сцене? – спросил Джернигэм-старший.

– Мы не можем быть немилосердными, – отозвалась Элеонор с холодным блеском в глазах. – Осмелюсь уверить тебя, что бедняжка Идрис успешно справится с маленькой ролью.

– Я слишком стар, – ответил Джослин.

– Что за вздор, дорогой. Конечно, это не так. Мы найдем для тебя что-нибудь подходящее.

– Не дай бог, у меня будет любовная сцена с Кампанулой, – заметил эсквайр весьма невежливо.

На лице Элеонор появилось то выражение, с которым она выслушивала неприятные замечания, но взгляд ее оставался все таким же холодным и высокомерным.

– Пожалуйста, Джослин, – попросила она.

– Кого сыграет Дина? – осведомился Генри.

– Что ж, раз она уже почти профессионал…

– Она уже мастер, – уточнил Генри.

– Да, такая жалость, – прокомментировала мисс Прентис.

– Почему?

– Я консервативна и считаю, что сцена не лучшее место для добропорядочной девушки, дорогой. Но, конечно, Дина должна сыграть в нашей маленькой пьесе. Если она снизойдет до такой скромной сцены.

Генри открыл рот, собираясь что-то ответить, но передумал. Эсквайр промолвил:

– А вот и они!

Послышался шум машины, едущей по гравию, и два веселых гудка старомодного клаксона.

– Пойду встречу их, – предложил Джернигэм-младший.

III

Генри вышел в холл. Когда он открыл входную дверь, то сразу ощутил холодный воздух с улицы. Молодой человек вдохнул морозную свежесть, запах промерзшей земли и опавшей листвы. Фонарь у дома бросал свет на три фигуры, выбирающиеся из машины. Пастор, его дочь Дина и высокая женщина в бесформенном меховом пальто – Идрис Кампанула. Произнеся все необходимые приветственные слова, он пригласил гостей в дом. Появился дворецкий Тейлор и мастерски справился с поношенным пальто пастора. Генри, не отрывая глаз от своей возлюбленной, повесил на вешалку меха мисс Кампанулы, сразу заполнившей собой весь коридор. Идрис была надменной старой девой с большим бюстом, румяным лицом, непричесанными серыми волосами и огромными костлявыми руками, в безвкусной дорогой одежде. Она была очень богата и считалась близкой подругой Элеонор Прентис. Их альянс держался на взаимных антипатиях и интересах. Обе обожали скандалы и скрывали свою страсть под видом благопристойных и верных суждений. Заклятые подруги не доверяли друг другу ни на йоту, но было очевидно, что им приятно общаться. В беседах их манеры существенно разнились. Элеонор никогда не отказывалась от своего образа добропорядочной дамы, избегающей прямых столкновений. Идрис же была из тех женщин, которые гордились своей откровенностью. Она любила хвалиться тем, что всегда смело называет вещи своими именами, добавляя, что кузен, генерал Кампанула, однажды назвал ее «лопатищей». Дама взращивала в себе эту грубоватую прямоту, которая вряд ли могла многим понравиться, но сходила за чистую монету среди самых простоватых ее знакомых. Правда же заключалась в том, что она закрепила за собой право выражаться в таком тоне, но очень рассердилась бы, если б кто-нибудь отплатил ей той же монетой.