Читать «Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник)» онлайн - страница 31

После этого Идрис замечала только пастора и эсквайра.

За пять дней до выступления у мисс Прентис начал нарывать указательный палец на левой руке.

– Ты бы лучше позаботилась о пальце, дорогая, – говорила мисс Кампанула. – Он нарывает и выглядит очень плохо. Скорее всего, у тебя проблемы с кровью.

Элеонор все отрицала, но не было сомнений, что состояние пальца ухудшалось. За три дня до выступления на больном месте появилась повязка, и все знали, что это работа доктора. Прошел слух, что каждый день после завтрака мисс Кампанула играет прелюдию Рахманинова.

Дина побеседовала с Темплеттом с глазу на глаз.

– В каком состоянии палец мисс Прентис? Сможет ли она играть на пианино?

– Я велел ей забыть об этом. Нарыв очень большой и болезненный.

– Как она отреагировала?

Доктор Темплетт ухмыльнулся.

– Мисс Прентис сказала, что не хочет разочаровывать публику и сможет не играть этим пальцем. Это ведь будет, как обычно, «Венецианская сюита»?

– Да, – мрачно подтвердила Дина. – «Рассвет» и «На канале» для увертюры, а «Ноктюрн» для антракта. Она ни за что не уступит.

– Селия говорит, что готова поспорить: старая Идрис положила яд в перчатку, как Лукреция Борджиа, – пошутил доктор Темплетт, а потом испуганно добавил: – О господи! Мне не стоило повторять здесь эти слова. Это может обернуться против меня.

– Все останется между нами, – успокоила его Дина.

Она обсудила ситуацию с мисс Прентис, предложив ей не играть на пианино.

– Как мило с твоей стороны, Дина, – ответила Элеонор с улыбкой святоши. – Но я сделаю все, что от меня зависит. Можешь на меня положиться.

– Но, мисс Прентис, как же ваш палец?

– Мне намного лучше! – ответила дама с обидой.

– Нам нужно печатать программки. Ваше имя…

– Не переживай, моя дорогая. Мое имя появится в целости и сохранности. Мы можем считать этот вопрос решенным?

– Хорошо, – с тревогой согласилась Дина. – Это очень мужественно с вашей стороны.

– Ах, это мелочи, – игриво ответила Элеонор.

III

В четверг, двадцать пятого ноября, за два дня до премьеры, Дина стояла у керосинового обогревателя в проходе между рядами в ратуше и с тревогой в сердце готовилась к просмотру начальных сцен, в которых сама не принимала участия. На генеральной репетиции музыка не была предусмотрена.

– Как раз чтобы дать моему дурацкому пальцу прийти в норму, – усмехнулась мисс Прентис.

Но Генри рассказал своей любимой, что они с отцом видели, как Элеонор побледнела, ударив пальцем по столу. Все даже испугались, что она упадет в обморок.

– Тебе ее не остановить, – сказал Генри. – Если ей придется играть басы ногой, она это сделает.

Дина мрачно кивнула. Загримировав всех для генеральной репетиции, начинающий режиссер всеми силами пыталась создать нужную атмосферу в месте, целиком пропитанном таинством церковной службы. Даже сейчас из-за зеленого занавеса раздавался голос ее отца, покорно призывающий:

– Прошу на сцену тех, кто начинает.

Перед Диной сидели, смеясь, шесть молодых девушек из Молодежного общества, которые должны будут раздавать программки и работать билетерами. Больше всего их интересовали доктор Темплетт и Генри. Доктор об этом знал и постоянно выглядывал из-за занавеса. Он настоял на том, что будет гримироваться самостоятельно, и сейчас его подбородок был словно измазан щеткой для чистки каминов. Как раз в тот момент, когда Дина собиралась дать сигнал к поднятию занавеса, сбоку снова выглянула его коротко стриженная голова.