Читать «Богиня песков» онлайн - страница 13

Да, и если бы эти, в форме, пожелали не только отдохнуть и поесть – кто за ними присмотрит? Они будут задирать, а то и ловить за волосы твою жену? Твою дочь? Нашли дураков, как же! Так что пусть эта… стоит и смотрит. Может быть, гнев высоких гостей будет ей потом смягчен…

Все кончилось бы хорошо, если бы несколько дней назад здесь не побывали трое людей в еще более запыленной одежде и на разномастных птицах. Они потребовали дань, которая полагалась сегодняшним гостям, а если бы им попытались не отдать – забрали бы силой. Старейшина очень сильно раскаивался, но ничего не мог поделать.

– У меня записано – равнодушно сказал старший из пятерых. – Столько-то монет, столько-то цепей – из красного железа – и пять седел для наших птиц. Давайте, несите. Если вы прячете принадлежащее императору, не надейтесь на пощаду. У меня приказ.

– Мы не можем заплатить столько, – заголосила старуха.

– Тогда мы возьмем все.

Жена старейшины бросилась под ноги сборщикам и пустила слезу. За ней последовали остальные.

– У нас нет ничего, совсем ничего больше нет… – кричали они, валяясь в пыли. – Пощадите, господин! Ничего нет! Уже ничего не осталось!

– Ничего нет, а?

Немного рисуясь перед своими людьми, старший из пятерых отстегнул от седла короткое ружье.

– Хорошо. Тогда у меня приказ.

Слаженно и четко пятеро дали залп. Старуха и жена старейшины упали в пыль, и маленькие молнии заплясали над ними.

Безымянная сахри посмотрела на убитых и подняла руку, защищаясь. Может быть, человек в седле хотя бы испугается прежних правил до того, как…

И молнии растаяли.

У всех, кто выглядывал из окон, трясся от испуга, падал в пыль вниз лицом, страшно, сильно болела голова, а глаза горели, как от долгого плача. Поднялся долгий, невыносимый детский вой, и некому было зажать оборвышам рот. Некоторые старики попадали замертво.

Последний из приезжих умер в пустыне через два дня, не в силах понять, куда идет. Птица склевала его тело и осталась жить при родниках.

Сахри завизжала и пнула труп стражника. Деревенские в страхе выглянули из домов.

Она подняла на дороге оброненный сборщиком диск. Диск не ударил ее.

Я могу ловить и делать молнии, сказала она, и дети смогут то же. Все в нашей деревне и стране, только не в столице – принадлежат императору. Но я победила стражу и делала то, что может воплощение богини Ланн, хранящей железо. Значит, я не как вы! Я – Сэи-ланн! Я никому не принадлежу!

Все и раньше говорили ей это: что если она сахри, отверженная, то она никому не принадлежит и никому не нужна. Она обязана лечить людей в деревне, потому что умеет это делать, а деревня обязана ее кормить. Но никто не стал бы говорить с ней, как с настоящими людьми, до этого дня. А теперь она повторяла эти слова и смеялась.

Деревенские и боялись, и роптали, но только один смог кинуть камень, не долетевший до Сэиланн. Толпа боялась молний, ведь у Сэиланн не было ни ружья, ни тот-камня, но она и до того могла двигать железо, делать так, чтобы невыносимо болела голова, а теперь стала опасна. У старосты был шрам, который остался от раскаленного железа. Поэтому и детей у сахри было только двое. Испугается тебя, не пустит к себе – будешь ходить безумный, пойдешь – жена не простит.