Читать «Они живут рядом со мной» онлайн - страница 131

Вороны есть. Этих много. Эти никуда не уйдут, но птица хитрая — с ружьем к ней не подходи. За ворон как-то в этих местах премию давали. Хищниками они считались. Но убьешь одну, и больше ихнего брата не увидишь, не подойдешь к ним — хорошо будут ружье помнить…

Что это — грусть человека, знавшего когда-то Край Непуганых Птиц, или отповедь старика, адресованная молодежи: мол, и время теперь не то, и вы другие, и природа чахнет?..

Я очень верю, что были когда-то здесь, неподалеку, птицы, что к озеру выходили на водопой лоси, что медведь был тише и добродушней, верю, что навсегда улетели лебеди, когда слышу тут же, за домами, беспардонную стрельбу пацанов по стайке доверчиво налетевших куликов-чибисов.

Но верю и в другое: край, принадлежащий животным, еще есть — лебеди, лоси, медведи не уничтожены совсем, они отошли, отступили, подыскали себе более спокойное, хотя, может быть, и худшее теперь место, и живут сейчас более осторожно в новом для себя, Осторожном Краю Птиц и Зверей.

А почему этот заповедный Край именно Осторожный?.. Почему животным время от времени не возвращаться сюда, обратно, чтобы проверить: не ушла ли опасность из их прежнего дома?.. Ведь возвращались же гагары на свое озеро, когда мой плот отступал, а я скрывался в избушке… А утки, которые отступали от меня и моей собаки, — уже на следующий день они снова смело разгуливали по своему заливу, где совсем недавно их побеспокоила собака и напугал человек.

В чем же причина?.. Может быть, шум большого рабочего поселка, рев тракторов, визг мотопил, грохот машин на проселочных дорогах — может быть, это естественное отступление животных от шума, от людей?.. Ну а как же тогда Москва, где шум погромче, где людей побольше, — ведь в парках Москвы нет-нет да и появятся настоящие, дикие лоси?.. В чем же разница?.. А не в том ли, что в Москве в лосей не стреляют?..

В ворон стреляли в лесных деревушках не только из-за премии. Стреляли в пронырливых птиц и тогда, когда они нагло вели себя около курятника. Но и там выстрел гремел только один раз — после этого вороны далеко облетали ружья. Сторож курятника порой может утверждать, что вороны чуют порох… Не знаю. Но ружье после выстрела эти птицы помнят очень хорошо…

В Москве, за бывшей Кутузовской слободой, я частенько встречался с многочисленными отрядами ворон. Птицы подпускали меня к себе совсем близко, возмущенно орали мне чуть ли не в лицо и никогда не собирались поспешно покидать свои кучи мусора, которые были для них щедрым обеденным столом.

На следующий день в моих руках появлялась палка. Я держал палку, как держат настоящее охотничье ружье, но наглые самоуверенные птицы вели себя точно так же, как день назад. Тогда я прицеливался в ворон ружьем-палкой, останавливался, замирал, как перед выстрелом, и затем громко кричал: «Пиф-паф!»

Разве можно было удивить московских ворон, знакомых с праздничными салютами, жалким подобием несостоявшегося выстрела… Конечно, нет… иногда вороны только передергивались и недоуменно отступали от меня, как отступали мы перед невменяемым человеком.