Читать «Падает вверх (Иллюстрации А. Блоха)» онлайн - страница 109

Мне нестерпимо захотелось вновь увидеть Евгения Николаевича. Я должен ему сказать, что буду, буду работать над птицей, буду изучать ее, каждую и всех, и их полет и строение каждого перышка — словом, все, все…

Шаповалов осматривал больного, когда Платон Григорьевич вернулся в комнату медпункта. Больной, тот самый высокий пилот, с которым Платон Григорьевич прилетел на базу, кивнул ему как старому знакомому и хрипло сказал:

— Ну как вам у нас, нравится?

— Поменьше разговаривайте, — строго прервал его Шаповалов. — Вообще не говорите денек-другой, пока я вам не разрешу, это очень важно. Слышите?

Больной ушел, и Платон Григорьевич, ощупывая цепь в кармане пиджака, сказал Шаповалову:

— У вас не найдется широкогорлой колбы? Есть? Давайте ее сюда.

Платон Григорьевич налил в колбу воду и синим восковым карандашом сделал отметку на горлышке против того места, где на фоне освещенного окна темнел мениск воды.

— Вам нужен пикнометр, Платон Григорьевич? — спросил Шаповалов. — Так можно взять в лаборатории!

— Колба и будет пикнометром, — коротко сказал Платон Григорьевич. Он острожно достал из кармана цепь и звено за звеном опустил ее на дно колбы.

— Что за черт! — воскликнул Шаповалов. — Уровень-то на месте!

— Повторите опыт, — сказал Платон Григорьевич. Теперь ему было многое ясно. — Повторите все с самого начала.

Шаповалов вылил из колбы воду, цепь выскользнула на фаянс раковины, выскользнула совсем неслышно, и Платон Григорьевич отметил это про себя. Затем Шаповалов вновь наполнил колбу водой по отметку-черточку и поставил колбу перед Платоном Григорьевичем. Платон Григорьевич опустился на колени, локти положил на стол. Синяя отметка была как раз перед глазами.

— Опускайте цепь в колбу, — сказал он Шаповалову. — Опускайте медленно, всю опускайте… Так…

Цепь лежала на дне колбы, на фоне окна она была похожа на свернувшуюся кольцами черную змейку, но уровень воды остался прежним.

— А весы есть у вас? — спросил Платон Григорьевич, не поднимаясь с коленей. — Хоть какие-нибудь?

— Есть аптекарские, но вряд ли хватит разновесок… Вы хотите ведь взвесить эту цепь?

— Да, взвесьте ее сами, прошу вас. Как можно скорее.

Шаповалов достал из шкафика аптекарские весы с черными эбонитовыми чашками. Цепь перебросил через одну из них и тут же воскликнул:

— Платон Григорьевич! Она ничего не весит! Посмотрите! Неужели что-нибудь с весами?

— Нет, дело не в весах… — Платон Григорьевич медленно поднялся на ноги. — Так как мы определяем удельный вес? Вес тела делим на его объем? Не так ли? А что будет, если вес тела равен нулю и объем его равен нулю? Нуль на нуль — неопределенность получается, не так ли?

— Я ничего не понимаю… Я догадываюсь, что эта пень и есть то главное, ради чего вы приехали к нам, но… почему, почему это так? Ведь вот она, цепь, я держу ее в руках и чувствую ее вес, и в то же время вы правы, она невесома…