Читать «Человек, который забыл Рэя Брэдбери» онлайн - страница 3

По. Я знаю По. И Монтрезора. И Бенджамина Кубельски, и его жену Сэди Маркс, которая не родственница братьев Маркс и выступала под псевдонимом Мэри Ливингстон. Все их имена — у меня в голове.

Мне было двенадцать.

Я читал книги, я посмотрел фильм, и температура, при которой воспламеняется и горит бумага, стала самым мгновением, когда я понял, что это нужно запомнить. Потому что людям придется запомнить книги, если другие люди их жгут или забывают. Мы сохраним их в памяти. Мы станем ими. Станем авторами. Станем их книгами.

Прошу прощения. Что-то я упустил. Словно тропинка, по которой я шел, оборвалась в никуда, и теперь я, один-одинешенек, заблудился в лесу, и вот он я, здесь, но я больше не знаю, где это «здесь».

Вам надо выучить наизусть пьесу Шекспира: я буду думать о вас, как о Тите Андронике. А вы, друг мой… Вы можете выучить роман Агаты Кристи: вы будете «Убийством в Восточном экспрессе».

Кто-то еще может выучить стихотворения Джона Уилмота, графа Рочестера, а вы, читающий эти строки, кем бы вы ни были, можете выучить книгу Диккенса, и когда мне захочется узнать, что случилось с Барнеби Раджем, я приду к вам. И вы мне расскажете.

И люди, которые сожгут слова, люди, которые станут сбрасывать книги с полок, пожарные и невежды, те, кто боится сказок, и слов, и мечтаний, и Хеллоуина… и люди, которые вытатуировали истории на себе, и «Ребятки! Выращивайте гигантские грибы у себя в подвалах!», пока ваши слова, которые суть люди, которые — дни, которые — моя жизнь, пока живут ваши слова, вы тоже живы, и значимы, и изменяете мир, а я не помню, как вас зовут.

Я выучил наизусть ваши книги. Выжег их у себя в голове. На случай, если придут пожарные.

Но кто вы — не помню. Я жду, когда память вернется.

Так же как ждал, что вернется словарь, или радиоприемник, или ботинки, — и так же безрезультатно.

Осталась только дыра в голове, на том месте, где были вы.

И даже в этом я уже не уверен.

Я разговаривал с другом. Я спросил: «Тебе знакомы эти истории?» Я пересказал ему все слова, которые знал. О чудовищах, собравшихся в доме, где есть человеческое дитя, о продавце громоотводов и о страшном цирке, что прибыл в город за ним по пятам, о марсианах и об их опустевших стеклянных городах и безупречных каналах. Я пересказал ему все слова, и он сказал, что в жизни об этом не слышал. Что ничего этого не существует.

И я беспокоюсь.

Я беспокоюсь, сумею ли сохранить их живыми. Как люди в снегу в самом конце повествования, бродят туда-сюда, вспоминая, повторяя слова историй, воплощая их в реальность.

Думаю, это Бог виноват.

В смысле он же не может все помнить, Бог. У него столько дел. Так что, возможно, он дает поручения другим, иногда что-то вроде: «Ты! Я хочу, чтобы ты помнил даты Столетней войны. А ты… ты запомнишь окапи. А ты — Джека Бенни, который Бенджамин Кубельски из Уокигана, штат Иллинойс». А потом, когда ты забываешь то, что Господь поручил тебе помнить, — бабах! Никакого тебе окапи. Только дыра в ткани мира, дыра в форме окапи, который есть нечто среднее между жирафом и антилопой. Никакого Джека Бенни. Никакого Уокигана. Только дыра в голове на том месте, где раньше был человек или понятие.