Читать «Серые земли-2» онлайн - страница 31

Пан Зусек облизал губы.

— А хотите, я покажу вам еще одно место?

— Хочу, — согласился Гавриил. — Вы… очень увлекательно рассказываете.

— Увлекательно… и вправду увлекательно… вы себе представить не способны, до чего занятное местечко, этот самый парк… вот дуб… — чтобы пройти к дубу, пришлось свернуть с дорожки. — Под ним оставлял свои жертвы Мирочинский маниак… этот не душил, резал… и после снимал кожу. Выбирал, к слову, исключительно темноволосых женщин… в том есть свой смысл… многие полагали, будто бы цвет волос прямо соотносится с цветом души. И чем волос темней, тем сильней Хельмова власть над человеком…

Пан Зусек с нежностью провел по корявой ветке дуба.

— А далее, там, — он махнул рукой куда‑то вглубь парка, — орудовал Мясник… на самом деле он был медикусом, но газетчики дали иное прозвище. Резал блудных девиц. И так тела разделывал, что и бывалые людишки в ужас приходили… к слову, его бы не нашли, когда б не случай.

Ему нравилось все это, разговоры о безумцах, о совершенных ими убийствах, которые самому Гавриилу казались донельзя отвратительными. Однако же пан Зусек говорил страстно, с немалым пылом. И взгляд его, затуманенный, задурманенный, видел, надо полагать, видел то, что происходило некогда.

— Она лежала вот здесь, — он присел и провел ладонью по пыльное траве. — Вы только вообразите себе… белое — белое тело… а на шее — алая лента… волосы разметались шелковым покровом… он признавался, что расчесывал их и с каждой отрезал по прядочке. У меня вот есть одна…

Из внутреннего кармана пан Зусек достал солидное портмоне, а из него уже — шелковый платочек. Из платочка появилась прядка русых волос.

— Вот, — он продемонстрировал ее, будто бы она была величайшим сокровищем, — смотрите… разве она не прекрасна?

Гавриил кивнул.

Прекрасна.

Он ведь желает услышать именно это… и услышав, приходит в неописуемый востор.

— Я знал! — пан Зусек прижал платочек с прядью волос к щеке. — Я знал, что найду того, кто поймет меня… эти женщины… они слишком примитивны… я привязан к супруге, но она полагает мое увлечение блажью. Слушать о нем не желает! Видите ли, сие слишком омерзительно… а вы… вы поняли…

Понял.

И понимание, на Гавриила снизошедшее, вовсе его не радовало.

Кем бы ни был пан Зусек, волкодлаком ли, просто безумцем — а человек нормальный не будет увлекаться вещами столь ужасающими — к нему стоило приглядеться поближе. В конце‑то концов, из всех обитателей пансиона, он единственный прибыл в город недавно…

— У меня и лента имеется… та самая, которую… — обретши благодарного, как ему мнилось, слушателя, пан Зусек воспрял духом. — Вы ведь слышали о Душителе? Конечно, его спровадили на плаху задолго до вашего рождения, но личность одиозная даже среди маниаков… я беседовал с нашим паном Жигимонтом. Он помнит, как Душителя четвертовали… не поглядели, что знатного роду…

Он бережно завернул платочек, сунув в портмоне, а то отправил в карман. Зато протянул руку, позволяя Гавриилу полюбоваться серебряным перстнем.