Читать «Самые остроумные афоризмы и цитаты. Вожди от Ивана Грозного до Сталина» онлайн - страница 5

Екатерина Мишаненкова

* * *

Весьма плоха та политика, которая переделывает законами то, что надлежит переменять обычаями.

* * *

Законы, не сохраняющие меру в добре, бывают причиною, что отсюда рождается безмерное зло.

* * *

Нету ничего опаснее, как захотеть на все сделать регламенты.

* * *

Издавая закон, ставь себя на место того, кто должен ему подчиняться.

* * *

Лучше оправдать десять виновных, чем обвинить одного невинного.

* * *

В беседе с Дени Дидро:

Вы забываете только одно, именно разницу, которая существует между вашим положением и моим: вы работаете только на бумаге, которая все терпит… но я, бедная императрица, я работаю на человеческой коже, которая чувствительна и щекотлива в высшей степени.

* * *

Всякий русский в глубине души не любит ни одного иностранца.

* * *

Бывает и так, что люди утверждают что-нибудь такое, что им в самом деле неизвестно, для того только, чтобы узнать, верно ли они угадали.

* * *

Кто говорит что хочет, услышит чего и не хочет.

* * *

Я одна шью, а все порют.

* * *

Кажется, я становлюсь похожа на шаха Багама, который всегда оканчивал свои рассуждения словами: «Не моя вина, если вы меня не понимаете, а я сам себя очень хорошо понимаю».

* * *

Мое желание и мое удовольствие было бы всех делать счастливыми, но так как всякий хочет быть счастливым лишь сообразно со своим характером или разумением, то мои желания часто встречали в том препятствия.

* * *

Кто поет, зла не мыслит.

* * *

Учтивость основана на том, чтобы не иметь худого мнения ни о себе, ни о ближнем.

* * *

– Как вы полагаете, чем бы я была, если бы родилась мужчиною и частным человеком? – спросила однажды Екатерина.

– Мудрым законоведом, – ответил английский посланник.

– Великим министром, – сказал австрийский посланник.

– Знаменитым полководцем, – сказал французский посланник.

– На этот раз вы ошибаетесь, – возразила Екатерина. – Я знаю свою горячую голову; я бы отважилась на все ради славы и в чине поручика в первую кампанию не снесла бы головы.

* * *

Некий адмирал, рассказывая Екатерине II подробности морского боя, в котором он одержал победу, забылся настолько, что стал вставлять в разговор непечатные выражения. Присутствующие помертвели от ужаса. Очувствовался, наконец, и сам рассказчик и со слезами на глазах стал просить у императрицы прощения.

Екатерина спокойно ответила, нисколько не показывая, что поняла непристойные выражения:

– Продолжайте, продолжайте, пожалуйста, я ваших морских терминов все равно не понимаю.

* * *

– Никогда я не могла хорошенько понять, какая разница между пушкою и единорогом, – говорила Екатерина II какому-то генералу.

– Разница большая, – отвечал он, – сейчас доложу Вашему Величеству. Вот изволите видеть: пушка сама по себе, а единорог сам по себе.

– А, теперь понимаю, – тактично сказала императрица.

* * *

Камер-медхен императрицы, камчадалка Екатерина Ивановна, была очень забывчива. Однажды утром она не только забыла приготовить лед составлявший, обыкновенно, умывание государыни, но даже сама ушла куда-то. Екатерина долго ее дожидалась и когда, наконец, неисправная камер-медхен явилась, то императрица, вместо ожидаемого взыскания, обратилась к ней со следующими словами: