Читать «Бунтарка. Берег страсти» онлайн - страница 10

Подавив отчетливое чувство отчаяния после только что состоявшейся неприятной встречи с родственницей, Жюль попытался упорядочить свои мысли перед встречей с Онориной. Однако на том месте, где тропинка раздваивалась, он остановился. Одна ветвь тропинки вела мимо оранжереи к шато, другая — к небольшому холму, где за рощицей стояла семейная часовня. Его потянуло туда, будто он был привязан к веревке, которая тащила его на верх холма. Не в силах что-либо сделать с собой, Жюль, скрежеща зубами, пошел в том направлении.

После жаркого солнца слабая тень под платанами казалась Божьим даром. Первой он заметил могилу мадам де Шерси, своей приемной матери. Она уже болела, когда он десятилетним мальчиком впервые явился в Мирандолу, и три года спустя умерла. Прочитав знакомую надпись, он увидел, что старик, который открыл ему свое сердце и приютил его, нашел покой рядом со своей нежной и любящей женой. Ужасное осознание утраты, вины и угрызений совести, которые пробудило само имя Шерси, потрясло его с неожиданной силой. Он снял шляпу, склонил голову и невольно произнес: «Я вернулся». Он чуть не сказал: «Простите меня», но сдержался, понимая, что никто его не услышит. Холод леденил его сердце.

Было наивно думать, что в нынешнем состоянии ему хватит сил посетить остальные могилы. Когда он достиг места упокоения своего брата, у него подкосились ноги, и он сел на каменную плиту, прикрыв рукой глаза. В них не было слез, только чувство горя в полной тишине нарастало, словно приливная волна. Наконец он прочитал надпись и указательным пальцем медленно провел по выгравированному на теплом камне имени «Роберт». Он не мог умолять о прощении: щедрое сердце брата не нуждалось в нем.

Жюль встал и шагнул к тому месту, где была похоронена Виолетта де Шерси. Прочитав слова на надгробном камне, он отвернулся и оперся рукой о ствол дерева. У него возникло чувство, будто она стоит за его спиной, на ее нежных губах играет слабая улыбка, голубые глаза застлал туман от секретов, которые она так долго скрывала от него, а теперь унесла с собой под землю. Тишина под деревьями была понятна, но ни одно его слово или жест не выдавали того, что произошло между ними. В его голове звонил колокол: слишком поздно. Он всегда опаздывал.

Спускаясь по склону холма, он споткнулся. Лучше было бы опираться на трость, на плечо конюха, на все, что помогло бы ему вернуться в шато. Последний отрезок пути из Парижа он проделал верхом на коне, полагая, что это причинит ему меньше боли, чем тряска в экипаже. Невидимые когти при каждом шаге разрывали его мышцы, но душевная усталость была намного тяжелее. Дай бог по пути назад не встретить никого из старых слуг! У него не было сил предаваться воспоминаниям: с этим можно подождать до завтра.