Читать «Евромайдан. Кто уничтожил Украину?» онлайн - страница 19

По факту ведь социальный портрет «Свободы» писан не черно-белыми красками. Такие, как Олег Ярославлич или даже пани Фарион (безумная, да, но это, скорее, уже в силу возрастных изменений на гормональном уровне), это традиционная галицийская элита, «патриции», можно сказать. Они хотят иметь место в киевском истеблишменте, влиять на финансы и политику, по праву «лучших и самых правильных» навязывать стране свое видение развития, но и только, а «темная масса» им чужда и, рискну предположить, неприятна. Но без «темной массы» они нуль, а у «темной массы» есть свои запросы, — в первую очередь, социальные, однако оформленные в «этническую» идеологию, — и чем радикальнее, тем лучше.

А идеологию формируют, естественно, интеллектуалы. Quasi, типа г-на Ильенко или, без всяких кавычек, вроде г-на Михальчишина. Эта доктрина, если отшелушить красоты, проста и понятна: сейчас наше племя никто и ничто, но если не бояться жертвы, обязательно станет всем, аж до самого ручья на опушке, и ни с кем делиться не станет, а мы в племени самые крутые, а значит, будем рулить. И наиболее активные представители этих «плебеев», — типа г-д Мохныка, Мирошниченко, вовсе уж полных отморозков вроде г-на Левченко, — при поддержке активного социального мусора пробивают себе «социальные лифты», не оставляя лидерам вроде пана Тягнибока шансов стать «националистами с человеческим лицом».

Короче говоря, повторяется история ефрейтора Гитлера и капитана Рема, с той только разницей, что за капитаном стоят силы много более мощные, нежели за ефрейтором, и харизматического ефрейтора терпят лишь до того момент, пока он не препятствует радикализации курса. Поэтому есть полное ощущение, что Олег Ярославлич фактически утратил контроль над поведением своих как бы подчиненных в Киеве и вынужден плыть по воле волн. Хотя и понимает, — уж кто-кто, а он не может не понимать, что эта стихия с каждой новой волной все больше вымывает партию, с трудом выведенную в «относительно респектабельные», из только-только занятой ниши, превращая, — вне зависимости от количества сторонников, — в организацию маргиналов, которых (ибо агрессивны и непредсказуемы) боятся даже самые «этнически близкие». И наоборот, чем дальше, тем меньше боится власть, получающая дивную возможность превращать оппозицию в однозначную буку.

А с другой стороны, неприкрыто предъявленная разгулявшейся «Свободой» склонность к террору и навязыванию своих моделей поведения рубят концы, уже было заброшенные партией в «чуждые» регионы. Реально после киевского шабаша ни на Юге, ни на Востоке рассчитывать ей не на что. Кроме, конечно, скольких-то сотен «продвинутых» вроде часто мною поминаемого Дмитрия Резниченко, некоторого количества падкой на экстрим молодежи, да еще относительно (десятки тысяч) ограниченного контингента горожан, не вполне порвавших связи с селом и неуютно чувствующих себя в городах.

И хуже того. Чем радикальнее действуют «бешеные» и чем (а куда денешься?) агрессивнее риторика «умеренных», у которых нет иного выхода, как подстраиваться под настроение групп поддержки и выполнять их социальный заказ, тем сильнее нарастает тенденция Запада к отторжению «Свободы» от «цивилизованного» лагеря. Не потому, что экстремисты, — пользоваться экстремистами и Штаты, и ЕС как раз не брезгуют (последний пример — Сирия), — а потому, что открытый экстремизм, тем паче, остро идейный, никак не конгруэнтен нынешнему дискурсу. Ибо неконтролируем, а значит, Западу не нужен.