Читать «Дневник моего отца» онлайн - страница 66

Он пил кофе с моим отцом и ругал Томаса Манна и Германа Гессе. Что за глупые книги «Степной волк» и «Королевское высочество»! Он читал стихи Августа Штрамма и Эльзы Ласкер-Шюлер, которые знал наизусть, хотя сам писал совершенно иначе. (Нежно, медлительно, печально.) Отец давал ему деньги и свел с тем редактором «Новостей», который всегда возвращал ему острые статьи. Зато редактор не считался с указом властей (он называл его «намордником») и публиковал эссе и рецензии Амфа под псевдонимом, звучавшим на швейцарский манер. На гонорар, двадцать франков, Амф потом жил целый месяц.

Но самым частым гостем был не эмигрант и не еврей, а один, похожий на борца, человек из Берна. Точнее, из Бюмплица. Опилки на брюках, земля на ботинках. Голова у него напоминала межевой камень, волосы — стерню, а вытирая посуду, он отламывал ножки у бокалов и разламывал тарелки на две части. Но несмотря на это, после еды, тщательно пересчитав продовольственные карточки и положив их на стол, он всегда настаивал на том, чтобы помочь Кларе помыть посуду. Его звали Цюст, Альберт Цюст, он был крестьянином. Его ферма — образцовое хозяйство почти аргентинских размеров — принадлежала совсем не ему, а жене. Она — богатая, он — бедный, таково было распределение ролей в этом браке. Оба с восхода до заката были на ногах, и за свою работу он получал от нее плату. На эти деньги поздними вечерами, закончив возиться с навозом, он занимался своим издательством под названием «Издательство Альберта Цюста». Конечно, именно любовь к книгам и свела его с моим отцом. (Однако он восхищался и Клариными достижениями в огородничестве: уж он-то кое-что в этом понимал и ему, чтобы содержать такое хозяйство в порядке, понадобилось бы по меньшей мере пять работников.) Цюст, который мог повалить быка и одной рукой поднять колесо от трактора, в книгах любил все миниатюрное и легкое, а еще все самобытное, анархическое и строптивое. Уродливое могло показаться ему прекрасным. Отец, разумеется, назвал огромное количество книг, которые нужно было незамедлительно включить в план издательства. Одних вообще еще не было, отцу следовало вначале их написать, другие вполне реально существовали, но только в отвратительных изданиях и на очень редких языках, и лишь небольшую стопку рукописей можно было отдать в набор hic et nunc. Цюст пришел в восторг. Больше всего ему понравился «Уленшпигель», а это было любимое детище моего отца; так что он и стал первой книгой. «Уленшпигель. Легенда и героические веселые приключения Уленшпигеля и Ламме Гудзака во Фландрии и других местах» Шарля де Костера. Они прорабатывали страницу за страницей — так пожелал Цюст, который любил свои книги и хотел, выпуская их, стать, так сказать, соавтором, в этом они были похожи с отцом. И разумеется, при каждом замечании Цюста относительно какой-нибудь запятой или старомодного прилагательного отец вначале краснел, потом впадал в неистовство, орал, с грохотом хлопал дверью, три раза обходил, тяжело топая, магнолию, возвращался и соглашался с изменением.