Читать «Дневник моего отца» онлайн - страница 32

— Эксплуататор, классический эксплуататор! — кричал архитектор.

Только за вторым бокалом он немного успокоился (отец, довольный своей покупкой, все еще смаковал первый) и оставил Рюдигера в покое. Весь второй бокал они проговорили об усилиях Советского Союза вырастить с помощью пятилетних планов столько зерна, чтобы советский народ больше не голодал. (Отец, отстававший от архитектора на один бокал, теперь пил вровень с ним.) Третий бокал архитектора — второй моего отца — был полностью посвящен Сталину, о котором архитектор не позволил сказать ни одного плохого слова. Он знал все решения Центрального Комитета и был полностью с ними согласен. Отец сказал, что Советский Союз — это Советский Союз, а Швейцария — это Швейцария. Он еще помнит всеобщую стачку и трупы; в то время он был мальчиком, правда большим мальчиком, и слышал выстрелы солдат, которых привезли из самых отдаленных уголков страны, потому что местные не стали бы стрелять в бастующих рабочих. Он тогда побежал на Соборную площадь и увидел лужи крови на булыжной мостовой. За четвертым и соответственно третьим бокалами они обсудили экономический кризис и то, что безработным никто не помогает; за пятым и четвертым — борьбу за 48-часовую рабочую неделю, некоторые предприниматели по сей день отстаивают 56-часовую неделю, — а пока архитектор цедил шестой бокал, мой отец сделал рывок и сравнял счет. Они заговорили о Муссолини и Гитлере, этих отвратных типах, смешных и страшных одновременно. О Народном фронте во Франции. О Стаханове, который выполнил норму по добыче угля на тысячу триста процентов. Об открытых процессах в Москве и о том, какую возможность они дают обывателям для распространения лживых слухов о Сталине. Отец уже был вполне готов беседовать о политике. И о коммунизме. Когда он открыл третью бутылку — он и его новый товарищ как раз говорили о безмозглой социал-демократии, которая попадается на любую удочку правых и поджимает хвост при каждой опасности, — вернулась Клара. Она посмотрела на бутылки из-под вина и молча ушла в ванную. Когда опустела и третья бутылка (тема разговора: с тех пор как коммунистическая партия представлена в парламентах трех городов, стало невозможно подтолкнуть радикально мыслящих левых к более решительным действиям), было три часа утра. Через час, ровно в четыре, начинался карнавал. Они взгромоздились на велосипеды — архитектор оседлал велосипед Клары — и поехали в город. В кромешной тьме архитектор ехал за силуэтом отца, который знал дорогу, но совсем не видел ее. Как всегда перед началом Поста, на улицах вокруг Рыночной площади толпились десятки тысяч человек. Все в пальто и шапках, потому что стоял жуткий холод. Пока приятели добирались до города, у них замерзли носы, уши и пальцы. Поэтому они сразу же пошли в «Тичино», разбойничий притон, где еще было мало народу, потому что на улице как раз начиналось шествие с барабанами и дудками и никто не хотел пропустить это сказочное зрелище. Они даже нашли два свободных места за постоянным столиком архитектора. Один из посетителей, художник с покрасневшими глазами, увидев их, вскочил со своего стула. Он закричал, что их послало ему само небо, потому что завтра здесь — архитектор, разумеется, об этом знает — во всех залах ресторана состоится большой костюмированный бал, а декорации не только не готовы, их даже еще и не начинали делать, и из всей группы (той самой «Группы 33», которая на свои средства и проводит праздник) вообще никто не пришел, а они собирались вчера быстренько все украсить. Он не считает уважительной причиной, что они уже несколько недель разрисовывают фонари и клеят маски и еще не закончили работу. Он и сам отдал свои маски заказчикам непросохшими. (И действительно, в этот момент они увидели и услышали за окнами «Тичино» процессию барабанщиков и трубачей с огромным фонарем, освещенным изнутри сотней, а то и больше свечей, который несли четверо мужчин. Глядя на него, можно было без труда догадаться, кто из членов группы его сделал. Вообще, вся группа почти год жила на деньги, вырученные от карнавальных заказов.)