Читать «Легенды о призраках (сборник)» онлайн - страница 17

– Мне кажется, хватит.

– На нем изображен Кришна – толстый младенец ест масло. Ты поворачиваешь за угол, и вот оно – кладбище. Ты ждешь, что она скажет, где ты должен остановиться. Тебе становится холодно, но дверь закрыта. Ты поворачиваешься – а ее нет.

По моей спине пробежал озноб. Это старая история, но от этого она не становится менее страшной.

Таксисты любят рассказывать о событиях, которым они стали свидетелями, о пассажирах, которых они подвозили. Я считала этот рассказ просто городским мифом и не обращала на него особого внимания. Но они рассказывали эту историю снова и снова. Всегда это был брат или лучший друг, и всегда они говорили с содроганием, как будто боялись об этом вспоминать.

***

Во время своего следующего визита в больницу Святого Мартина я подошла к старухе Мальвике.

– Я та девушка, – сказала она. На шее у нее висел медальон: Кришна ест масло.

– Вы ехали на такси? – спросила я. – Это правда?

– Я… – Она кивнула.

– Давайте отойдем куда-нибудь. Я дам вам конфет. – Последнюю фразу я сказала шепотом, чтобы не услышали остальные. Все женщины здесь ходили медленно, шаркая ногами по полу, как будто их стопы были сделаны из свинца, а они слишком слабы для того, чтобы их каждый раз поднимать. Они были очень рады любым гостям, даже если пришли и не к ним. Все они хотели что-нибудь вам рассказать и получить от вас какой-нибудь подарок. Больше всего они любили, если им приносили сладости, – сахар здесь был самым доступным лакомством. В столовой сахар очень быстро заканчивался, потому что женщины ссыпали его себе в карманы, а затем, например во время молитвы, лазили туда мокрым пальцем, который потом засовывали в рот.

Мы пересекли дорожку и обогнули здание, где была комната художественной терапии. Я не захотела зайти внутрь и сидеть на жестких табуретках. Там было пыльно и пахло бананами и потом. Не знаю, как я это исправлю… Как-нибудь. Мы уселись на старую скамейку позади здания, в тени.

– Я уже много раз это рассказывала, – сказала Мальвика. – Сто раз. Двести. Никто уже не слушает и не записывает.

– Я запишу, – пообещала я и достала блокнот, но начала не писать, а рисовать.

– Моя мать умерла, а отец, вместо того чтобы плакать, вскоре нашел себе новую подружку. Он не ездил на кладбище к матери, но, по крайней мере, давал мне денег на такси. Я закончила работать в полшестого и, перед тем как отправиться домой, поехала навестить мать. Такси в тот день было мало, но этот таксист остановился. Этот остановился. – Она закрыла глаза. Я вспомнила, как старшая медсестра рассказывала, в каком состоянии она попала в больницу, и мой пульс удвоился. Я не хотела этого слышать. Ничего не хочу знать об этом. Но я и хотела это услышать. Да. Я хотела услышать о боли и страдании. Нарисовать его на бумаге, ухватить его и изобразить в подробностях.

– Что было дальше? – спросила я.

– Он казался хорошим человеком. Задавал вопросы о работе и школе. Затем он начал спрашивать о мальчиках, говорить о моем теле – мне не понравилось, что он говорил. Я не смела сказать, чтобы он остановил машину, но и не отвечала.