Читать «Жить все труднее» онлайн - страница 12

Киам продолжала уходить, слыша визг сгибающихся прутьев.

– Ты покойница, мелкая сука! Мы найдем тебя, так и знай!

Она упрямо протискивалась сквозь трещину в стене, заросшую пылью и грязью.

– Мы найдем тебя! – гремело за спиной.

Возможно, они ее и найдут, как обещали, но вор не имеет права отвлекаться на размышления о будущем. Он должен жить сегодняшним днем. Встряхнув плащ, Киам вывернула его наизнанку, выставив напоказ выцветшую зеленую подкладку, сунула в карман шапочку, распустила волосы по плечам и, свернув в переулок близ Пятого Канала, быстро-быстро пошла, низко наклонив голову.

Рядом проплыла прогулочная лодка. Болтовня, смех, позвякивание бокалов. Люди лениво двигались вдоль высоких бортов, похожие в тумане на призраки. Киам задумалась – какие они усилия прилагают, чтобы выжить, и какие приходится прилагать ей? Но быстрого ответа на этот вопрос она не находила никогда. Когда красноватые огни лодки скрылись в тумане, Киам услыхала скрипку Хоува. Она постояла немного в тени, восхищаясь красотой музыки. Посмотрела на сверток. Ну, не похож он на важную вещь. И слишком легкий. Но какое ей дело, если Зеленая Старуха дает задание? Утерев нос, она пошла по-над стеной. Музыка становилась все громче, наконец показалась спина Хоува и его движущийся смычок. Неслышно проскользнув позади него, Киам уронила сверток в широко открытый карман.

Хоув не заметил, как ему в карман что-то опустили, но почувствовал три легких касания по спине, и его плащ вдруг отяжелел. Он не видел, кто подбросил добычу, да и не собирался смотреть. Он просто продолжал играть тот марш Союза, которым открывал каждое свое выступление на сцене в Адуе или перед сценой, когда он разогревал публику для выхода знаменитого Лестека. А потом умерла жена, и жизнь пошла наперекосяк. Бойкая мелодия напомнила ему о минувших днях, слезы защипали воспаленные глаза, а потому скрипач перешел к плавному менуэту, который больше подходил к его настроению, в отличие от большинства гуляющих, хотя вряд ли кто-либо из них почувствовал разницу. Местные жители любили говорить о Сипани как о культурном городе, но большинство из них были пьяницами, мерзавцами, тупыми головорезами или сочетанием того и другого.

Как он докатился до этого? Самый повторяемый вопрос. Хоув плыл по улице, словно его единственной целью оставалось – заработать немного денег музыкой. У одной из лавок аромат дешевых пирожков с мясом заставил заурчать голодный желудок, а потому он прекратил играть и подставил шапку для вознаграждения. Но никто не расщедрился, что, впрочем, неудивительно. Тогда Хоув направился к Версетти, где, судя по вывеске и доносящимся из-за двери звукам осприанского вальса, как раз устроили танцульки. Посетители расслаблялись с трубками, крутили бокалы из тонкого стекла затянутыми в перчатки пальцами, презрительно щурились по сторонам сквозь прорези покрытых кусочками зеркала масок. Джерви сидел, как обычно, за столиком у стены. Напротив – женщина с высокой прической.