Читать «Интимные связи» онлайн - страница 38
Эдуард Владимирович Тополь
В окно задувает снегом, и Бережковский начинает кашлять.
– Закрой окна… Ты с ума сошла… Там зима, у меня астма…
И сам закрывает окна.
– То-то! – говорит Елена. – Ты забываешь – тебе уже семьдесят!..
– Да, ты права, – с горечью говорит Бережковский, – я уже все написал… – И добавляет хвастливо, как ребенок: – Между прочим, Толстой бросил писать в пятьдесят шесть лет, а я – только в шестьдесят шесть!
– Лучше бы ты поступил как Толстой.
– Как тебе не стыдно? Ты безжалостная…
– Я безжалостная?! Да я тебя спасла от голода! И позора! Что ты можешь им написать? «Мужчину к Новому году»? Ужас!
– Почему? По телику до сих пор крутят рекламный роман «Интимные связи».
– Вот именно! От всего твоего таланта остались только твои интимные связи! Но, слава Богу – и мне! – ты этими связками теперь зарабатываешь больше, чем своими книгами и пьесками. Так что ты мне ноги должен целовать!
– И целую. Каждый день…
И Бережковский действительно опускается на колени, гладит ей ноги выше колен, хочет поцеловать.
– Перестань. Не корчи из себя прежнего Бережковского. Прекрати, я сказала! – отталкивает его Елена и отходит.
Но он идет за ней на коленях.
– Елена, а кто тебя спас? Вспомни! Я хочу тебя!..
– «Хочу» и «могу» – это разные вещи.
– Неправда! Когда я хочу, я могу! Ты знаешь…
– Еще бы! Если я тебе помогу. Да, если я тебе помогу, ты еще что-то сможешь. Пару секунд.
Звонит телефон.
– Ты ужасная! – говорит Бережковский. – Ужасная! Да выключи ты этот телефон!
Но Елена берет трубку.
– Кабинет Бережковского… Да, могу вас записать на февраль… Да, диктуйте номер вашего мобильного… Нет, кредитные карточки мы не берем, у нас договор с МТС, «Мобиль», «Би Лайн» и «Мегафоном»… Записываю…
Бережковский на коленях подходит к ней сзади и начинает целовать ее ноги – все выше, выше…
У нее садится голос, но она еще говорит в трубку:
– Да, записала… Спасибо…
А положив трубку, тяжело дышит, закрывает глаза и опускается на пол к Бережковскому.
Они целуются, Бережковский выдергивает шнур торшера, в темноте слышно лишь их тяжелое дыхание и почти сразу же – голос Елены:
– Ну еще!.. Еще!!! Ну!!!
А после паузы голос Бережковского:
– Извини…
И отчаянный голос Елены:
– Я больше не могу так!..
– Извини, – просит он. – Пожалуйста, извини…
– Мне тридцать пять лет! Мне нужен мужчина… – плачет она, лежа на полу.
– Ну не плачь! – говорит он. – Что я могу сделать? Ну хочешь, я буду принимать виагру…
– Тебе нельзя, у тебя давление.
– Плевать! Так я умру, как Пырьев или Рафаэль. Это прекрасная смерть!
– Я не хочу, чтоб ты умер. Я тебя люблю.
– Что же нам делать? Искать тебе любовника?
– «Ищу жене любовника». Ты забыл? Эту пьесу ты написал двадцать лет назад.
– Действительно забыл. Впрочем, и Толстой со временем забыл «Анну Каренину». Так что же нам делать?
– Включить свет.
Бережковский включает торшер.
– И что ты себя все время сравниваешь с Толстым? – говорит Елена и тяжело поднимается с пола.
– А с кем ты хочешь, чтобы я себя сравнивал? С Марининой?
– А почему бы и нет?
– Потому что
